Кракатит

- Я поеду, - хрипло выговорил Прокоп.

Девушка устремила на него свои серьезные чистые глаза.

- Не думайте обо мне дурно. Я только боюсь, как бы пан... как бы ваш друг не совершил чегонибудь, что могло бы потом до гроба мучить другого человека. Я так верю вам... Вы его спасете, правда?

- С огромным удовольствием, - воскликнул Прокоп каким-то чужим, неверным голосом, настолько опьяняло его восхищение. - Мадемуазель, я... все, что вам угодно...

Он отвел глаза - боялся, что сболтнет лишнее, что она услышит, как стучит его сердце, и стыдился своей неуклюжести. Его смятение передалось девушке; она вспыхнула, не зная, куда девать глаза.

- Благодарю, благодарю вас, - начала она тоже каким-то неуверенным голосом, а руки ее судорожно мяли запечатанный пакет.

Настала тишина, от которой у Прокопа сладко и мучительно закружилась голова. Мороз пробежал у него по спине, когда он почувствовал, что девушка украдкой изучает его лицо; но, внезапно взглянув на нее, Прокоп увидел, что она потупилась, чтобы не встретиться с ним взглядом. Он понимал - надо что-то сказать, чтобы спасти положение, но только беззвучно двигал губами и трепетал всем телом.

Наконец девушка шевельнула рукой, шепнула:

- Вот пакет...

Прокоп совсем забыл, зачем он все время прячет руку за спиной, и протянул ее к пакету. Девушка, побледнев, отшатнулась.

- Вы ранены! - вырвалось у нее. - Покажите...

Прокоп быстро убрал руку.

- Пустяки, - поспешно заверил он. - Просто... просто немного воспалилась... воспалилась маленькая ранка... понимаете?

Девушка, все еще бледная, втянула в себя воздух сквозь зубы, словно сама ощутила его боль.

- Почему вы не идете к доктору? - воскликнула она. - Вы никуда не можете ехать! Я... я пошлю кого-нибудь другого.

- Она уже заживает, - запротестовал Прокоп, словно у него отнимали самое дорогое. - Честное слово, все уже... почти в порядке, просто царапинка, и вообще глупости, почему бы мне не поехать? И потом, мадемуазель, в таком деле... Ведь не можете вы послать постороннего, правда? Да она и не болит, смотрите. - И он тряхнул рукой.

Девушка сдвинула брови в строгом сострадании.

- Вам нельзя ехать! Почему вы мне не сказали? Я... я не позволю! Я не хочу...

Прокоп почувствовал себя глубоко несчастным.

- Послушайте, мадемуазель, - горячо заговорил он. Ей-богу, это ерунда; я привык. Вот смотрите. - И он показал ей левую руку, на которой не хватало почти целого мизинца, а на суставе указательного пальца вздулся узловатый шрам. Такое уж мое ремесло! - Он не заметил, что девушка отступила, что губы ее побелели, что она смотрит на широкий шрам, пересекающий его лоб от глаза к виску. - Раздается взрыв, вот и все; я как солдат. Поднимаюсь - и снова в атаку, понимаете? Ничего со мной не случится. Ну, давайте!

Он взял у нее пакет, подбросил и снова поймал.

- И не беспокойтесь! Поеду, как барин. Я, видите ли, давно уже нигде не бывал. Вы знаете Америку?

Девушка молча смотрела на него и хмурила брови.

- Пусть говорят, что существуют новые теории, - лихорадочно болтал Прокоп. - Погодите, я им еще докажу, когда закончу расчеты. Жаль, вы в этом не разбираетесь; вам я рассказал бы, вам я верю, вам - верю, а ему - нет. Не верьте ему, - настойчиво попросил он. - Остерегайтесь его! Вы так прекрасны! - восторженно выдохнул он. - Там, на холме, я никогда ни с кем не разговариваю. Это просто деревянный домишко, знаете? Ха-ха, как вы боялись этих голов! Но я вас в обиду не дам, будьте уверены; не бойтесь. Я вас не дам...

Ее глаза расширились ог испуга.

- Вы не можете ехать!

Прокоп стал грустным и сразу обмяк.

- Нет, не слушайте меня. Я наболтал чепухи, правда? Просто я хотел, чтобы вы не думали больше о моей руке. И не боялись. Теперь все прошло.

Он превозмог волнение, сдержанный и хмурый от усилия сосредоточиться.

- Я поеду в Тынице и найду Томеша. Отдам ему этот пакет и скажу, что его послала девушка, которую он знает. Правильно?

- Да, - нерешительно отозвалась она, - но вы не можете...

Прокоп попытался просительно улыбнуться, и вдруг его тяжелое, все в шрамах лицо стало почти прекрасным.

- Не надо, - тихо сказал он. - Ведь это... это - для вас.

Девушка заморгала: Прокоп тронул ее до слез.

Она молча кивнула, подала руку. Он поднял свою обезображенную левую; она взглянула на нее с любопытством и крепко пожала.

- Я так вам благодарна! - быстро проговорила она. - Прощайте.

На пороге девушка остановилась, словно хотела сказать еще что-то; сжимая ручку двери, ждала...

- Передать... ему... привет? - с кривой усмешкой осведомился Прокоп.

- Нет, не надо. - И она быстро взглянула на него. - До свиданья.

Дверь захлопнулась. А Прокоп все смотрел на нее, и вдруг ему стало смертельно тяжко, от слабости голова пошла кругом, каждый шаг стоил ему неимоверных усилий.

VI

На вокзале пришлось прождать полтора часа.