Кракен пробуждается

Священный трепет, который мы испытали; чуть замявшись у дверей, растаял, едва мы предстали перед адмиралом. Адмирал оказался на удивление не страшным и даже по-отечески сердобольным.

Заботливо поинтересовавшись, не беспокоят ли Филлис раны, он поздравил нас с благополучным возвращением и предложил сесть.

— Э-э… — протянул адмирал, кинув взгляд на папку, лежавшую из столе. — Мы, конечно, получили доклад доктора Бокера, но в нем есть несколько спорных моментов. Нам кажется, в нем… э-э… как бы это сказать помягче… некоторая вольность обобщений, не совсем позволительная для ученого. Мы подумали, что не помешает встретиться с очевидцами, чтобы прояснить кое-какие детали.

Мы уверили его, что все понимаем.

— Весь сегодняшний день, — сказал я, — шли жаркие дебаты между нашим спонсором, членом правительства и администрацией И-Би-Си. Спорили о том, что можно позволить в эфире Бокеру, а чего нет. Не было только самого Бокера, а уж он будет биться до последнего против любых правок его выступления.

— Конечно, конечно. — Адмирал заглянул в папку. — Вот здесь он пишет про так называемые _морские танки_ и какие-то странные тела, которые он почему-то нарек _псевдокишечнополостными_. Он говорит, что они неуязвимы для ружейных выстрелов, но взрываются от разрывных снарядов… Это так?

— Да, они лопаются, как электрические лампочки, — подтвердил я. — Все, что от них остается — куча металлических обломков.

— А слизь?

— Да, конечно. И слизь.

— На солнце она превратилась в лак, — добавила Филлис.

Адмирал кивнул.

— Теперь об этих, псевдокишечных. Вот что он о них пишет. — Он зачитал нам бокеровское описание пузырей. — Вы можете что-нибудь добавить к этому?

— Да, вроде, все точно, — сказала Филлис.

— А как, на ваш взгляд, обе эти формы обладают… э-э… органами чувств?

— Трудно сказать, сэр. Да, они реагировали на некоторые раздражители… Но, если вы имеете в виду степень их разумности, то в двух словах на это не ответишь. Могу сказать одно: направлял их некий Разум, мозг, если хотите. Ведь сделать механизмы с дистанционным управлением, по-моему, не так сложно.

— Видно, вы знакомы с теорией Бокера, он говорит примерно то же самое. А каково ваше мнение?

— Я затрудняюсь, сэр. В принципе, доктор Бокер вполне логичен. Моя жена выразилась по этому поводу довольно просто, она назвала это «ловлей креветок».

— То есть, что попадется — то попадется? Дело случая?

— Именно это и отличает живое от неживого…

— Хм… А как насчет способа передвижения танков, есть идеи?

Мы покачали головами. Адмирал перебирал страницы доклада.

— Сколько я его знаю, он очень редко чувствует себя неуверенным, особенно, что касается его специальности. Но в этот раз… А с этими кишечнополостными?! Если я правильно понял, они, по его мнению, не только не кишечнополостные, но и вообще не живые существа. Вот послушайте, что он пишет: "Допустимо, что органические ткани можно получить путем синтеза, как это делают наши химики, синтезируя пластик молекулярной структуры. Если этого добиться, то полученный артефакт (придай ему чувствительность к внешним раздражителям) будет вести себя, как живое существо. Неподготовленный человек не в состоянии заподозрить искусственный продукт.

Наблюдения только подтверждают правильность моей теории. Из многочисленных форм жизни неведомый Разум выбрал кишечнополостных в силу их простой организации. Возможно, что и танки — произведение того же рода. Другими словами, мы подверглись нападению органических механизмов с дистанционным или программным управлением. Единственное, что отличает их, например, от наших торпед, управляемых на расстоянии, это то, что они органической природы. Я даже полагаю, что нам приходится решать более сложные задачи в управлении неорганическими машинами". Итак, мистер Ватсон, ваши впечатления?

— Я согласен с Бокером, сэр. А что с образцом?

— Вот копия экспертизы. Для меня это — китайская грамота, но мои консультанты говорят, что от этого анализа мало проку. Все высказывания экспертов слишком осторожны, чтобы из них можно было что-нибудь почерпнуть. В общем, щупальце поставило ученых в затруднительное положение.

— Может быть, я что-то не понимаю, — вставила Филлис, — но разве это имеет большое значение? С практической точки зрения, я имею в виду. Живые они или псевдоживые, обращаться с ними, по-моему, надо одинаково.

— Это верно, — согласился адмирал, — но все равно, выводы, не подкрепленные доказательствами, бросают тень и на доклад, и на самого ученого.

— О-хо-хо, — с болью в голосе изрекла Филлис, как только за нами закрылась дверь. — Как бы я хотела сейчас тряхнуть этого Бокера. Ведь он же обещал мне, про «псевдо» — ни-ни. Самый настоящий enfant terrible[10], а не ученый муж. Ну, попадись он мне!

— Да, — кивнул капитан Винтерс, — это только усугубляет его положение.