Кракен пробуждается. Паутина

Мало легенд существует и обо всем острове — можно подумать, что его история началась меньше двух столетий назад, да и та отрывочна. Однако я по возвращении проследил ее по многим источникам и думаю, что поделиться моими исследованиями лучше всего как раз здесь. Они помогают хотя бы немного прояснить обстоятельство, сильно удивлявшее нас в начале пути, а именно то, что плодородный, хотя и необитаемый остров оказался таким доступным.

В тех атласах, где Танакуатуа значится, его обычно относят к группе Летних островов, но это ошибочная концепция. Начнем с того, что он лежит в пятистах милях от ближайших к нему островов этой группы и в ста пятидесяти от ближайшего и еще более мелкого соседа под названием Оахому. Возникает подозрение, что люди, рисующие границы на картах Тихого океана, внесли оба эти островка в Летние единственно аккуратности ради, поскольку от других архипелагов те еще дальше. Возможно также, что линии провели, чтобы подчинить оба острова администрации Летних; в колониальные времена еще и не такое случалось.

Во времена открытий их нашли далеко не сразу. Не заметил их даже капитан Кук, который во время своего второго путешествия в 1774 году посетил (и назвал соответственно времени года) Летние острова; ни в судовом журнале «Резолюшн», ни в судовом журнале «Эдвенчур» нет упоминаний о двух уединенных островках, хотя один из кораблей должен был пройти достаточно близко от них.

Лишь двадцать лет спустя был открыт остров, который ничем кроме Танакуатуа быть не мог.

В 1794 году Слизон, капитан «Перпоз», сделал запись в своем журнале:

«Апреля седьмого дня в шесть часов утра мы по причине ветра, дующего против часовой стрелки, оказались в густом тумане и дрейфовали в нем трое суток. Утром 10 апреля сильный западный ветер унес туман, но затем перешел в шторм и вынудил нас отклониться к востоку от курса, что продолжалось еще трое суток. Ночью с 13 на 14 апреля шторм улегся, утро занялось ясное, море успокоилось, а ветер, по-прежнему западный, стал очень слабым.

На рассвете мы заметили землю примерно в трех лигах от нас, по направлению ост-зюйд-ост. Подойдя ближе, мы увидели остров небольшого размера с невысокой двугорбой горой посредине. Он покрыт пышной растительностью, пальмами, другими деревьями и кустами; из нее выступает лишь вершина горы.

При нашем приближении нам навстречу взмыли полчища морских птиц и подплыл косяк дельфинов, но следов человека не было видно.

Вдоль западной стороны сего острова тянется плотный риф, насчитывающий множество островков. В нем имеется несколько проходов, один из коих мы промерили и успешно преодолели. Встав на якорь в лагуне, я послал на берег бот с бочонками для воды.

Команда бота донесла, что остров, хоть и кажется необитаемым, таковым не является. Пройдя по ручью вверх, к истоку, они вышли на небольшую поляну, где стояло семь-восемь хижин, кое-как сооруженных из скрепленных вместе кусков коры. От них исходило зловоние. В середине поляны находилось кострище с большими камнями, кои туземцы в этих краях используют для стряпни. Один из матросов, полагая, что огня там не разводили давно, ступил туда и поплатился легким ожогом ноги за свою ошибку.

Боцман предположил, что деревню покинули всего пару часов назад, хотя дыма на острове мы не видели. В хижинах нашлись деревянные орудия, плохо сработанные, и грубо сплетенные сети — видимо, рыболовные. В одной хижине лежала человеческая берцовая кость; ее начали покрывать резьбой с помощью каменного ножа, найденного среди костяной стружки. Там же обретался человеческий череп, более свежий, чем кость: боцман, не знаю уж чем руководствуясь, рассудил, что его отделили от туловища не далее недели назад.

После нескольких ходок команда сделала хороший запас воды и поднялась на борт, так и не увидев никого из туземцев».

Примерное местоположение острова и упоминание о двойной вершине почти не оставляет сомнений, что это был Танакуатуа, но открыли его заново и нанесли на карту лишь в 1820-м, когда туда пришел британский корабль «Пертинакс». Тогда же стало ясно, что за двадцать шесть лет, прошедшие с записи капитана Слизона, условия на нем изменились.

«Пертинакс» предварительно обошел вокруг острова. Восточный и северный его берега были скалистыми, негостеприимными; высадиться или стать на якорь там было негде, но плотный риф, начинающийся от южной оконечности, охватывал лагуну, занимающую почти весь западный берег. Корабль, не пытаясь найти проход в рифе, бросил якорь с внешней его стороны, в виде пляжа, на котором лежали несколько каноэ.

Там же собрались, оживленно переговариваясь, около полусотни туземцев, вооруженных копьями. Посовещавшись, они спустили на воду шесть каноэ и поплыли через лагуну к «Пертинаксу», но остановились с внутренней стороны рифа и снова начали совещаться, поглядывая на корабль, а затем, энергично работая веслами, повернули назад, втащили каноэ на берег и скрылись за деревьями.