Крах 1941 – репрессии ни при чем! «Обезглавил» ли Сталин Красную Армию?

В том же «предрепрессионном» 36-м обычным явлением в РККА был и такой проявившийся на Халхин-Голе признак общей дефективности оперативно-тактического мышления высшего комсостава, как забвение принципа концентрации усилий. Принимая решение на операцию, констатировалось в директиве наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г. «Об итогах оперативной подготовки за 1936 год и о задачах на 1937 год», высшие командиры забывают о необходимости концентрировать силы на направлении главного удара, «имеется стремление быть везде «сильным»…¹¹

Ну, а безынициативность командиров подразделений не только тоже имела место и в «предрепрессионной» РККА, но и была, можно сказать, ее «визитной карточкой»! Напомним, что и в 35-м «все заключения» знакомившихся с Красной Армией японских офицеров были «проникнуты» «характерными указаниями» на «отсутствие» у советских командиров «самодеятельности, смелости и решимости», на «неспособность своевременно принять решение при быстрой перемене обстановки», на то, что у советских командиров вообще «недостаточно развита способность принимать решение [т. е. проявлять инициативу. – А.С.]»¹². Напомним и оценку, данную 9 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны (далее – Военный совет) заместителем наркома обороны Маршалом Советского Союза М.Н. Тухачевским: «[…] Если спуститься, войти в боевой порядок батальона, роты, взвода и посмотреть, как командиры принимают решения, то, к сожалению, этой инициативности, самостоятельности, вклинивания во фланг и тыл противнику до сих пор у нас нет в той мере, как это нужно. […] Отрывов просто боятся [в точности, как на Халхин-Голе! – А.С.]»¹³. Так было тогда и в Забайкальской группе ОКДВА (с 17 мая 1935 г. – Забайкальский военный округ, ЗабВО), чьи 36-я и 57-я стрелковые дивизии дрались потом на Халхин-Голе. Весенние учения, признал 10 декабря 1935 г. на Военном совете командарм Особой Дальневосточной Маршал Советского Союза В.К. Блюхер, показали, что нет «нужной инициативности, быстроты действия со стороны командиров батальонов, командиров рот и командиров взводов»…¹⁴

Еще и в директиве от 29 июня 1936 г. М.Н. Тухачевскому пришлось решительно напоминать, что «долгом каждого командира и бойца является самостоятельное движениие вперед», что надо проявлять инициативу¹⁵. Младшие командиры, на вопросе об инициативности которых Тухачевский особо остановился в докладе от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА», т. е. отделенные и часть тогдашних взводных, не обрели такую способность и к осени (исключением была, пожалуй, лишь 24-я стрелковая дивизия КВО. «Младшие командиры, лейтенанты и даже рядовые бойцы, – докладывал 1 сентября 1936 г. К.Е. Ворошилову побывавший в ней начальник Управления боевой подготовки РККА (УБП РККА) командарм 2-го ранга А.И. Седякин, – тактически активны, инициативны и действуют грамотно, сознательно, оригинально»¹⁶. Но в другой обследованной им тогда дивизии – «ударной» 44-й стрелковой – он ничего подобного не обнаружил…). А ситуация, сложившаяся тут в первой, «предрепрессионной» половине 37-го, вполне ясна из характера проводившихся тогда в частях командирских занятий. «Не вырабатывалось навыков к принятию и проведению смелых и инициативных решений» (директивное письмо начальника Генерального штаба РККА Маршала Советского Союза А.И. Егорова от 27 июня 1937 г.); «командирам в большинстве случаев прививают схему и шаблон в действиях вместо воспитания их в духе инициативы, решительности, смелости» (приказ командующего войсками КВО командарма 2-го ранга И.Ф. Федько № 0100 от 22 июня 1937 г.); «очень мало встречалось таких заданий, в процессе которых командиру прививались бы смелость и разумная дерзость при решении задач и напористость при их выполнении» (приказ командующего ОКДВА об итогах зимнего периода обучения 1936/37 учебного года); «в процессе занятий со средним комсоставом не вырабатываются у него волевые качества, решительность и храбрость» (приказ командира 23-го стрелкового корпуса БВО комдива К.П. Подласа № 04 от 15 января 1937 г.)¹⁷. В такой атмосфере инициативности развиться просто невозможно…

Взаимодействие. «Взаимодействие родов войск почти отсутствует […]», – констатировал, разговаривая 12 июля 1939 г. с Г.К. Жуковым по телеграфу, К.Е. Ворошилов¹⁸. «Организовать взаимодействие в масштабе батальона и полка, – докладывал в те же дни с Халхин-Гола заместитель наркома обороны командарм 1-го ранга Г.И. Кулик, – комсостав и штабы не умеют»¹⁹. (Напомним, что практическое осуществление взаимодействия осуществлялось тогда как раз на батальонном уровне.)