Крах

– Возможно, тут и кроется ответ, – воскликнула Блум. – Это очень крутой уровень знаний. Может быть, он работал на биотехнологическом предприятии, которое занималось замораживанием и пересадкой органов?

– При этом не будем забывать, что он прекрасно владеет топором, а также обладает достаточными финансами и компетенцией, чтобы открыть по меньшей мере одно ООО в Делавэре, – заметил Бергер. – Кто способен на такое?

– «Hells Angels»? – подхватила Блум. – Может, они сами занимались такими вещами, как ООО, крионика и пересадка органов?

– Нет, их наняли, – настаивала Ди. – Наняли для похищения людей за границей и перевозки их в Швецию. Они ведь всегда занимались тем или иным бизнесом, и в течение многих лет их нередко нанимали на сомнительную работу, например, телохранителями к гангстерам или для похищения людей. Вспомните историю с «Rolling Stones». Почему бы им не действовать и за рубежом?

Блум нахмурилась.

– Чему могли подвергнуть убийцу в фирме, которая занимается крионикой? – спросила она.

– Возможно, речь идет просто о раскаянии, – сказал Бергер. – Он сожалеет о том, что участвовал в этом. И посвящает себя искуплению. А в конце покончит с собой. Как-нибудь помпезно.

– Домыслы, – покачала головой Блум.

– Но ведь этим мы сейчас и занимаемся? – возразил Бергер. – Размышляем и домысливаем. Рассматриваем частности и целостность. Проводим ролевую игру.

– А тот мужик? – воскликнула Ди.

– Кто? – спросил Бергер.

– Старикан. Он здесь каким боком? Его не отнести ни к замороженным трупам, ни к «Hells Angels».

На мгновение все замолчали.

– Согласно нашей версии, он был клиентом той фирмы, – сказал наконец Бергер без всякого энтузиазма.

– Но у них, думаю, было полно клиентов, – возразила Ди. – Почему именно он? И почему самый первый? Он во многих отношениях выбивается из общей картины.

Блум кивнула, медленно, но уже более уверенно.

– В этом что-то есть, – согласилась она. – Совсем другой накал.

– Четыре трупа на пляжах, – сказала Ди. – Что там, вы сказали, у последнего? Колотая рана?

– Колотая рана на шее, – подтвердила Блум. – Патологоанатом Роклунд предположила, что его убили ножом для писем.

– А у двух предыдущих – выстрел в голову и удушение веревкой соответственно, – сказала Ди. – Образец милосердия по сравнению с колоссальным гневом, который должен был испытывать убийца, нанесший восемнадцать ударов ножом в живот, грудь и лицо.

– Какая-то жуткая смесь из мести, ненависти, милосердия, искупления, хвастовства, дерзости и азарта, – размышляла вслух Блум. – Неужели все это можно объединить, как вы думаете?

– Если объяснений слишком много, значит, это оправдания, – философски произнесла Ди.

Бергер и Блум уставились на нее. Она лишь пожала плечами.

– Основы психоанализа, – пояснила она. – Если видишь несколько мотивов, значит, истина вообще в чем-то другом. Он постоянно темнит, даже перед самим собой. Он считает себя благородным разбойником, а я думаю, что он простой садист.

– Садист?

– А с чего вдруг всаживать топор в лоб? Что за ерунда? Такое может сотворить только полностью больной человек.

– Или если ненависть взращивалась десятилетиями, – задумчиво произнес Бергер.

– Вернемся к старику, – сказала Ди. – Кто он? Почему в этой драме ему отведена исключительная роль?

– Как мы уже сказали, старикан был их главным клиентом, – сказал Бергер. – Он заказал наибольшее количество курсов омоложения, а «Hells Angels» доставили жертв из-за границы. Если мы наблюдаем моральное возмущение и самопрезрение в разных долях, логично начать с истоков – с желания жить вечно. Этот тридцатидвухлетний мужчина – воплощение катастрофичности такого желания. Черт, речь идет о человеческих жертвах – кто-то приносится в жертву ради того, чтобы кто-то другой жил дольше.

Взгляды трех пар глаз метались над пирсом. Чувствовалась та самая дрожь, что обычно сопровождает процесс высвобождения истины, которая появляется на свет как жемчужина из закрытой раковины. Она ускользала, а они ловили ее. Все трое чувствовали, что дали много правильных ответов, но до сути пока не добрались. Чего-то по-прежнему не хватало.

Кто этот пожилой мужчина?

Кто убийца? Где он?

В этом и заключалось ядро. Жемчужина. Во всяком случае, им удалось просунуть нож между двух плотно сжатых створок раковины.

– Мне кажется, мы на правильном пути, – сказала наконец Блум. – Или, во всяком случае, близки к нему. Не в глаз, но в бровь.

Бергер повернулся к Ди. Она отчего-то сильно нахмурилась. Поймав на себе взгляд Сэма, она сказала:

– Мы ошиблись. Эти два дела связаны не только двухсторонней стрелкой и крестом.

– А чем еще? – спросил Бергер, удивляясь наивной надежде в собственной интонации.

– Когда я просматривала собранную вами информацию, я это упустила. А теперь вижу связь. Старый белый «Вольво V70». С вмятиной.

Бергер и Блум смотрели на нее во все глаза, а она продолжала:

– И машина, и вмятина были замечены в связи с убийством в Эскильстуне. Вмятина рядом с передней фарой.

Блум начала что-то проверять в компьютере.

– Вот как, вмятина, – пробормотала она.