Крах

– Тогда-то я и понял, – сказал Эрьян. – В этом ателье в подвале. Мы с Конни стояли там вдвоем и оба прекрасно понимали, кто эти жертвы и кто станет следующим.

* * *

– Мы не слишком быстро его отпустили? – спросила Блум, пока они с Бергером переходили из одной допросной в другую.

– Во всяком случае, дверь мы приоткрыли, – ответил Бергер. – Скоро он расскажет нам всю историю.

Уловив аромат кофе, Бергер пошел на запах и оказался в просторном кафетерии. За столиками сидели полицейские, но взгляд Бергера привлек кофейник с божественной черной жидкостью. Подойдя к нему, Сэм налил две чашки. Блум догнала его.

– Перерыв на кофе? Сейчас? – спросила она. – Ты серьезно?

– Скорее пауза, чтобы собраться с мыслями, ответил Бергер, устраиваясь за столиком в дальнем углу.

Блум села напротив него. Взяв свою чашку, она принялась жадно пить.

– Нам надо немного поговорить с глазу на глаз, без пристальных взглядов ребят из отдела внутренних расследований, – продолжал Бергер, понизив голос. – У меня не складывается пазл, и поправь меня, если я ошибаюсь, но перед Конни Ландином, кажется, стоит уж слишком парадоксальная задача. Он вынужден защищать убийцу, который собирается венчать свое творение тем, что зарубит этого самого Конни топором. Он должен защищать собственного убийцу, который потихоньку к нему подбирается.

Блум отвечала таким же тихим голосом, почти шепотом:

– А иначе так называемые покупатели – Радослав Блок и бывший «Ньорд» – разоблачат его прошлое в «Hells Angels» перед шведской полицией. Мы ведь так это должны толковать?

– В таком случае, Блок рано понял, что первый труп – это тот человек, чье предприятие они собираются купить, как только закончится процедура проверки, – сказал Бергер. – Но почему они не хотят, чтобы это всплыло? Ведь не они его убили.

– Я предполагаю, – прошептала Блум, – что речь идет о правовых аспектах бизнеса. Тут какая-то ловушка. Никто точно не знает, что произойдет, если вы представляете сомнительную фирму, отмывающую деньги, а единственный владелец компании, которую вы собираетесь приобрести, внезапно погибает. Можно ли считать действительной его подпись на договоре об обещании продажи? Если о его смерти узнает широкая общественность, получится, что на приобретение фирмы смогут претендовать и все остальные потенциальные покупатели? Особенно если учесть, что покупатель, с которым заключен договор, проходит проверку – его конкуренты смогут просто-напросто перехватить сделку? Поэтому в ожидании ответа от юристов «Ньорд» решает не дать информации о смерти Дальберга просочиться наружу. Им удается выяснить, что есть один шведский полицейский с темным прошлым, когда-то работавший на Уолтера Дальберга. Возможно, они нашли Конни Ландина в каких-нибудь бухгалтерских документах того времени, когда их юристы под лупой изучали фирму, которую «Ньорд» собирался купить. Они начинают осторожно, неофициально разнюхивать, кто наследники и что будет, если те согласятся или, наоборот, откажутся от продажи. Когда через пару месяцев все выясняется, они действуют быстро и четко. Находят четырех братьев, следят за ними, узнают, что у одного из братьев есть подвальное помещение в Рогсведе, устанавливают там камеру. Теперь у них есть ясная стратегия – заставить наследников, одного за другим, подписать договор, а потом убить их. Я не понимаю, почему эта стратегия кажется им правильной, но…

– Сдается мне, что мама Матильда не совсем в безопасности на своей роскошной вилле, – прошептал Бергер.

– Да, – согласилась Блум. – Патруль туда, немедленно. Чую тут юридические тонкости. В скором времени Матильде будет грозить опасность.

У входа в кафетерий послышалась какая-то возня. Женщина-полицейский столкнулась с мужчиной, а двое других попытались их окружить. Выглядело это как разворошенное змеиное гнездо.

Выбравшись из окружения, женщина направилась к Бергеру и Блум. Это была Ди.

– У нас в помещении для наблюдения кофе лучше, – сказала она.

58

Пятница, 9 июня

Перед ними на столе стоял кофе определенно лучше. А еще здесь стоял все более явственный запах псины, как будто Конни Ландин постепенно превращался в пса.

Чтобы как-то отделаться от вони, Бергер отпил кофе и начал:

– Мы только что провели долгую беседу с Эрьяном.

Ландин поднял потухший взгляд. Он как будто уже сдался. Долгие попытки как-то барахтаться в когтях мафии позади. Из него высосали все соки. Пока умирать.

– Вам ведь больше нечего терять, – сказала Блум. – Полиции уже известно о вашем прошлом в «Hells Angels». Вы пожертвовали всем, чтобы сохранить его в тайне. И я вас понимаю. В вашей биографии есть преступления, срок по которым не выходит никогда.

Удивительно, но создалось впечатление, будто гора свалилась с плеч Ландина. Взглянув на Бергера и Блум водянистыми глазами, он показал на стол прямо перед собой и произнес:

– У меня в глазах двоится или это мне?

В глазах у него не двоилось. На столе действительно стояло три бумажных стаканчика. Протянув Конни один из них, Блум спросила:

– Вы помните Олега Трефилова?