Крах

Она пыталась осознать увиденное. Но у нее не получалось. Внутри кипела каша из парадоксальных ощущений.

Наконец ей удалось дрожащей рукой перемотать запись и поставить на паузу в тот момент, когда с лица главаря исчезли пиксели. Она не ошиблась, ей не померещилось. У мужчины были славянские черты лица и шрам в форме буквы R на щеке.

Это был Радослав Блок.

В душе не осталось места для ненависти, гнева, страха. Ди чувствовала лишь изумление. Что же такое творится?

В тот злополучный осенний день Блок привел к ней в палату банду из четырех человек. Один из них снимал на камеру. Босс, хирург, охранник и оператор. Радослав Блок лично продемонстрировал ее отпиленную ногу оператору, который, судя по всему, сразу же направился по стокгольмскому адресу, о котором они никак не могли знать. Там он положил ногу вместе с фотографией в постель Молли Блум. Когда Молли вернулась домой вместе с дочерью и Сэмом, они обнаружили под одеялом отпиленную левую ногу Ди.

Полицейская часть мозга Ди подала последние признаки жизни.

Первая странность заключалась в том, что на отделении не оказалось персонала.

Вторая странность – все ее существование пошатнулось и пошло трещинами, рискуя в любое мгновение разбиться на множество осколков.

И тут она поняла.

Вот он – шок.

«Не высовывайся, Дезире Русенквист, и все останутся живы».

Невероятным усилием воли Ди подняла мобильный телефон и набрала номер Сэма Бергера.

46

Среда, 7 июня

Сэм Бергер сидел на мостках в утреннем июньском свете и разговаривал по скайпу со своими сыновьями-близнецами. Им уже исполнилось тринадцать. Такой возраст – не разговоришь. Хмурые и ворчливые, они, по крайней мере, оба показались на камеру и помахали отцу. Мальчики сидели на кухне у себя в Энчёпинге, где жили с матерью. Прежде чем попрощаться с ними, Бергер сделал пару скриншотов. Чувствуя комок в горле, он просматривал получившиеся снимки, когда зазвонил телефон.

Пока Бергер разговаривал, Молли Блум внимательно за ним наблюдала. Она видела, как легкая рассеянность на долю секунды сменилась полным сосредоточением. Реплик Сэма было недостаточно, чтобы определить, кто звонит и о чем идет речь. Придется дождаться окончания разговора. Долго ждать не пришлось.

Ощутив на себе взгляд Молли и не выпуская телефона из рук, Бергер произнес:

– Ди плохо себя чувствует.

– Плохо?

– Она не приедет.

– Да? Нам бы очень пригодились ее материалы.

– В этом-то и странность…

– В чем именно?

– Она сказала, что найдет способ переслать нам материалы.

– Способ?

– Значит, не я один за это зацепился, – спокойно констатировал Бергер. – Как будто так сложно вынести материалы из дому. К тому же почти все в электронном виде.

Молли и Сэм обменялись многозначительными взглядами.

– А голос ее звучал как обычно? – спросила наконец Молли.

– Говоря, что ей плохо, она и звучала неважно. Но в каком смысле плохо, она не сказала.

– Болезнь, усталость, посттравматический синдром, паническая атака, все вышеперечисленное?

– Вряд ли, – покачал головой Бергер. – Но что-то, я не знаю, изменилось. Что-то произошло. Возможно, запоздалый шок.

– И как нам действовать? Поехать к ней за материалами? Поговорить с глазу на глаз?

– Она буквально сказала: «Не приезжайте».

– Хм, ладно. Подождем до середины дня, а потом, может быть, придется вмешаться. Сейчас нам есть чем заняться. Так что не будет отвлекаться, хорошо?

– Я позвонил мальчишкам во время паузы в общении с Самиром, – пробормотал Бергер. – Жду ответа. А ты?

Выпрямив спину, Блум отчиталась:

– Что касается поисков пропавших, об исчезновении которых заявили в полицию в марте этого года, там было двое мужчин семидесяти лет, но оба найдены живыми и невредимыми, больше пропавших нет. В основном я сейчас ищу хоть что-нибудь, что угодно, что связывало бы биотехнологические предприятия девяностых с нашими делами. Это нелегко. Приходится отслеживать и международные связи, чтобы проверить, нет ли ниточек, ведущих в Делавэр. В общем, иголка в стоге сена.

– У меня примерно то же самое, – кивнул Бергер. – Ни одна камера не поймала белый автомобиль «Вольво» с вмятиной по дороге в Эскильстуну или обратно в ту ночь. Либо ему просто повезло, либо он прекрасно ориентируется на местности, либо вмятина не попала в объектив камеры.

– Вполне возможно, – пожала плечами Блум.