Крах

Блум осмотрела сидящих за столом, ловя их беспомощные взгляды. Наконец, Юхан сказал:

– Наши родители вернулись домой, чтобы отойти от дел и насладиться покоем в улучшенной версии того места, где раскрылся гений моего отца – а он и правда гений, make no mistake about that[11]. Он действительно был одним из первых, кто понял, что биология и судьба – не одно и то же. Мы сами вольны изменить нашу биологическую судьбу. Все внутри нас может быть заменено.

Бергер все больше убеждался в том, что Юхан и правда университетский преподаватель философии.

А Юхан продолжал, теперь чуть более приглушенно:

– Почему бы ему не наслаждаться долгой и счастливой жизнью на пенсии? Ведь у него внутри еще целая жизнь.

– Вот тут я что-то не понимаю, – задумчиво произнесла Блум. – Ему семьдесят четыре, он обеспечил себе еще лет пятьдесят. Зачем тогда выходить на пенсию?

– Настала пора пожить для себя, – пояснила Тилли. – Полвека чистой жизни для нас обоих. После стольких лет трудов.

Бергер видел, что Блум решилась. Он изо всех сил боролся с желанием потрогать среднюю пуговицу на куртке.

– А что такое «чистая жизнь»? – спросила Блум. – Вряд ли Уолтера привлекают обычные пенсионерские радости. Разве он не стремится постоянно совершенствоваться в своей области? Разве это не погоня за вечной жизнью?

Все замолчали. Бергер наблюдал за кланом Дальбергов – они смотрели в стол или куда-то на потолок. Никто из них не возразил Блум.

– Он ведь вернулся сюда, чтобы разгадать секрет жизни? – спросила Молли.

Тишина казалась плотной, как липкая материя, можно протянуть руку и потрогать.

Наконец, как будто откуда-то из глубины прорвался грудной голос Матильды Дальберг:

– Для начала – просто пожить. Но подвал спроектирован таким образом, что его легко можно переделать из комнаты отдыха в исследовательскую лабораторию. Если Уолту вдруг захочется, он всегда сможет вернуться к тому, что на протяжении всей жизни было его движущей силой. И да – это погоня за вечной жизнью.

– А не проще ли было сделать это под эгидой ведущей международной компании? – спросила Блум. – Он ведь владелец. Зачем в семьдесят четыре года возвращаться на любительский уровень?

– Крупная компания устроена по-другому, – сказала Матильда. – Ты несешь большую ответственность перед обществом и перед сотрудниками…

– Черт побери! – неожиданно воскликнул Микаэль. – Ответственность? Уолт? Почему бы не сказать все как есть? Он получил предложение, от которого не смог отказаться.

Блум кивнула.

– И мы возвращаемся к тому, с чего начали, – сказала она. – Продажа «Hyperion Biotechnia» не состоялась, я правильно понимаю? Это может быть связано с исчезновением Уолтера?

– К сожалению, тут уже речь идет о конфиденциальной информации, – резко ответил Фредрик.

– Если вы работаете на официальную инстанцию в США, вы должны знать правила, – согласился Юхан.

– Иными словами, хотелось бы знать, какую именно «официальную инстанцию» вы представляете, – сказал Фредрик.

Бергер и Блум со вздохом переглянулись. Похоже, они в тупике.

– Если расскажете, – сказал Юхан Дальберг, – можно будет обсуждать наши бизнес-тайны.

– Кажется, вы не сильно заинтересованы в том, чтобы найти своего мужа и отца, – заметила Блум.

Матильда Дальберг всплеснула руками и вскочила со стула.

– Ну вот, оговоренный нами час подходит к концу, – сказала она. – Не хотите напоследок осмотреть дом?

Блум тоже встала.

– С удовольствием, – ответила она. – Еще нам понадобятся все ваши контактные данные. Но сначала хочу спросить, нет ли у вас случайно фотографий вашего мужа, Матильда.

– Зовите меня Тилли, – произнесла пожилая женщина и направилась к огромному серванту, стоящему в противоположном конце гостиной.

* * *

Бергер сидел на пассажирском месте, уткнувшись в мобильник. Блум помахала рукой своеобразному семейству Дальбергов/Дальбери, выстроившемуся по росту на террасе. Пока они удалялись, Бергер просматривал фотографии с традиционных торжественных событий: окончание школы, свадьба, пятидесятилетний юбилей, тридцатилетний юбилей свадьбы, семидесятилетний юбилей, а также фотография, на которой ослепительно улыбающийся руководитель компании стоит между бывшими президентами Биллом Клинтоном и Джорджем Бушем.

– Теперь они нас точно не видят, – сказала Блум с предвкушением.

Как только машина повернула на Энгшёвэген, Бергер отсоединил от куртки среднюю пуговицу и вытащил ее через петлицу. За ней тянулся провод длиной в десять сантиметров. Это была скрытая мини-камера, такие еще иногда используют полицейские.

Бергер поставил на паузу часовую запись на мобильном телефоне и перемотал примерно на середину. Прямо напротив за столом сидела Матильда Дальберг, окруженная сыновьями. Она вещала слегка металлическим голосом:

– Конференция по генетике весной тысяча девятьсот семьдесят восьмого года в Стокгольмском университете. Ему тогда было тридцать пять…

Бергер остановил запись и выдохнул.

– Нормально? – спросила Блум.

– Отлично, – ответил Бергер.

– Ну вот и чудно. Теперь нам есть чем заняться.

Блум нажала на газ.

52