Крах гигиены. Как война с микробами уничтожает наш иммунитет

Седьмого октября Петтенкофер пригласил своих учеников и сотрудников в институтский актовый зал. Без долгих рассуждений он изложил свое намерение выпить холерную культуру. Взволнованные коллеги пытались удержать ученого от такого поступка, некоторые даже импульсивно предлагали сделать это сами вместо него. Однако Петтенкофер решительно отверг подобные предложения: «Я действую по старинному врачебному принципу – “Fiat experimentum in corpore vili”, то есть “экспериментируй только с бесполезными организмами”». Возражений он не слушал. «Я имею право считать себя бесполезным организмом. Мне 74 года, я давно страдаю подагрой, у меня нет ни одного зуба во рту, и я ощущаю все прочие тяготы преклонного возраста. Даже если я ошибаюсь и этот опыт смертельно опасен, я спокойно посмотрю смерти в глаза, так как это не легкомысленное и трусливое самоубийство – я умру во имя науки».

Сначала Петтенкофер принял питьевую соду, чтобы нейтрализовать желудочную кислоту, которая, по мнению Коха, могла убить бактерии холеры, – он хотел лишить противника этого аргумента. Затем старый врач выпил один кубический сантиметр холерной культуры, содержавший, по расчетам, более миллиарда бацилл. Эта смесь, сказал он, на вкус «как чистейшая вода».

На следующий день не произошло ничего. Девятого октября утром появилось сильное «урчание» в кишечнике. Затем начался умеренный понос, который длился четыре дня. Кал был много раз исследован и показывал огромное количество холерных вибрионов, однако в целом Петтенкофер чувствовал себя все это время достаточно прилично – ни следа каких-то тяжелых проявлений холеры. И даже получасовой путь от своей квартиры до института профессор, как обычно, проделывал пешком.

Коху он отправил письмо следующего содержания: «Господин доктор Петтенкофер шлет свои комплименты господину профессору доктору Коху и сердечно благодарит за бутылочку с так называемыми холерными вибрионами. Господин доктор Петтенкофер выпил содержимое бутылочки и рад сообщить господину профессору Коху, что чувствует себя, как и прежде, в добром здравии».

Через десять дней, пребывая в веселом расположении духа, подобный эксперимент повторил ассистент Петтенкофера, Рудольф Эммерих. Чтобы «подкормить» бацилл, он после холерной смеси съел большой кусок сливового пирога. Одна ночь прошла спокойно, следующую ночь Эммерих почти полностью провел в туалете. Но и у него по истечении пяти дней все прошло.

Кох никак не реагировал на все эти эксперименты на себе. Но из его окружения пришло несколько заявлений, что полученные результаты – ни больше ни меньше как просто случайность. Однажды было высказано предположение, что у Петтенкофера мог быть иммунитет, если он уже болел холерой ранее. Георг Гаффки лишь годы спустя, касаясь этих рискованных опытов, сказал, что прислал Петтенкоферу слабовирулентную культуру, «так как мы могли себе представить, что он собирается сделать». Аргумент, не слишком заслуживающий доверия, поскольку «в это время Кох абсолютно не верил в понятие вирулентности» – утверждает Кристоф Градманн, гейдельбергский историк медицины и эксперт по деятельности Роберта Коха. «То, что бациллы ведут себя сегодня так, а завтра – иначе, казалось Коху безумной идеей Пастера, с которой он не хотел иметь дела».

К сожалению, героический поступок Петтеркофера не нашел большого отклика. Сын крестьянина, за большие заслуги удостоенный наследственного дворянства, признал себя побежденным и отошел от дел. Он понял, что доводы Коха победили. Девятого февраля 1901 г. Макс фон Петтенкофер в возрасте 83 лет, находясь в депрессии, застрелился в своей мюнхенской квартире.

Что же касается путей распространения холерной инфекции, то с сегодняшней точки зрения оба спорщика были одновременно и правы, и не правы. В Гамбурге было доказано, что холера очень хорошо передается через воду, как и полагал Кох. В этом пункте Петтенкофер ошибался.