Крах гигиены. Как война с микробами уничтожает наш иммунитет

Однако оба эти фактора развития столкнулись с природным ограничением. В результате вертикального хождения таз анатомически изменился и стал намного уже. Постоянно увеличивающаяся голова младенца не могла пройти через него при родах. Из этого последовал, как единственно возможное решение, компромисс: в то время как у всех приматов мозг при рождении практически полностью развит и имеет окончательную величину, человеческий ребенок рождается с мозгом, объем которого составляет лишь 25 % от объема мозга взрослого человека.

Ни одна обезьяна не бывает при рождении настолько незрелой, как человек.

Нервные клетки у новорожденного уже есть в наличии, но им не хватает систематизации. Это – главная задача развития после рождения. В течение первых восьми месяцев жизни нейроны покрываются оболочкой, это во много раз улучшает их проводимость, и внутри мозга становятся возможными взаимосвязи. Вследствие «упаковки» нейронов в оболочки объем мозга существенно увеличивается.

В нервных клетках образуются бесчисленные синапсы – точки соединения, через которые они могут вступать в контакт с другими клетками. Если при рождении имеется около 2500 синапсов на одну нервную клетку, то к двум годам их насчитывается уже около 15 000 позиций – столько же, сколько у взрослых. У трехлетних детей в течение короткого периода количество синапсов удваивается. Постоянно возникают новые связи, но если они не используются, то уходят, и синапсы распадаются.

Существует чудесный мир возможностей, живущий в детском мозге. Ничего не дано заранее, развитие в большой мере зависит от окружающего мира. Каждое зрительное раздражение, каждый звук, каждый запах, каждое прикосновение мгновенно материализуются в закрепленных или вновь образованных нервных связях. Этот процесс не ограничивается мозгом – он связан и с кишечником, вторым по важности нервным центром нашего организма. Из всего этого развивается наше сознание – наше «Я».

Врожденная защита

Наряду с нервной системой у нас существует еще одна система, развивающаяся по такому же принципу, – иммунная. Здесь влияние окружающего мира имеет еще большее значение. Одна ветвь иммунной системы образуется во время рождения – ребенок получает от матери в качестве первой помощи в общении с незнакомым миром запас защитных веществ, которые активно противостоят возбудителям инфекции до тех пор, пока у ребенка не сформируется собственная иммунная система. Это так называемая «защита гнезда», которая действует в первые месяцы жизни, потом постепенно сокращается и больше не обновляется.

Врожденная иммунная защита младенца в состоянии отличить клетки собственного организма от чужеродных, не имея непосредственного контакта с возбудителями болезней. Стратегия здесь довольно проста: каждая клетка обладает своего рода «паспортом», с которым она может осознавать свою принадлежность к единой системе организма. Если этого свидетельства нет, клетка может стать жертвой защитной реакции. Но это происходит лишь в тех случаях, когда в наличии имеется второе условие: от чужеродного объекта должна исходить какая-то опасность. Этот отличительный фактор очень важен, иначе защитная реакция не имела бы смысла, и наша иммунная система атаковала бы, скажем, наш желудок после каждого наполовину усвоенного обеда.

Если иммунные клетки встречаются с микроорганизмами, которые причисляются к нормальным «сожителям» человека, для этого применяются древние приемы распознания. Как бы молода ни была новая жизнь, ее иммунные клетки и микробы «знают» друг друга уже миллионы лет. Здесь нет потребности в объяснениях, нужно только общение. Иммунные клетки и бактерии живут в тесной взаимосвязи и воздействуют друг на друга. Должен лишь соблюдаться баланс, созданный за миллионы лет в ходе эволюции, процессы и правила которого до сих пор до конца не разгаданы.