Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане

Переговоры, проходившие в январе-августе 1723 г., не дали положительных результатов. Поддерживаемая западными державами, особенно Англией, Порта вела себя воинственно. В июне 1723 г. турецкие войска заняли Тбилиси. В ответ на это русские войска сначала заняли Решт, а затем Баку.[248] Вслед за этим, стараясь не допустить Турцию на побережье Каспия, Россия стала добиваться от Тахмаспа II добровольной уступки Дагестана и прикаспийских областей, обещая взамен на это помощь Ирану в борьбе с османами и афганскими завоевателями. На этой основе 12 сентября 1723 г. был подписан Петербургский русско-иранский договор, предоставлявший России «в вечное владение города Дербент, Баку со всеми к ним прилегающими и по Каспийскому морю лежащими землями и местами також де и провинции Гилян, Мизандрон и Астрабат»[249]. Взамен на это Россия обязалась помочь Ирану в борьбе против его врагов. Договор закрепил переход к России части Северо-Восточного Кавказа, включая Дагестан. К ней же отходили прикаспийские провинции (Астрабад, Гилян, Мазандаран), что явилось важной ее дипломатической победой: не нарушая мира с Ираном, она могла отстаивать их на основе взаимных обязательств.[250]

Не случайно этот договор вызвал ярость турецкого правительства, пытавшегося укрепиться в Дагестане и Ширване, объявив в Шемахе в конце сентября «публично султанский указ и диплом в какой силе шейх Дауду провинция Ширван под владение от султана назначена».[251] Однако эта акция Стамбула имела обратный результат. Дагестанские владетели не признали верховной власти Дауд-бека, а съехались в урочище Худат, где вынесли решение: «…быть Шемахе и Баку городу за Шамхалом, да Мюскер Шабран за Даудом, да Кубе и Калхан за Усмеем, а городу Дербени за Майсумом».[252] Но от намеченного плана им пришлось отказаться, так как в Шемаху была переброшена турецкая конница под командованием сераскера Кара Мустафы-паши, «дабы все оные владельцы у Порты в послушании содержать».[253]

Однако добиться от них «послушания» Порте не удалось. Дагестанские владетели продолжали враждовать с Дауд-беком, стараясь изгнать его из Шемахи. Повидимому, сказывались последствия фактического двоевластия, установленного в мае 1723 г., когда в Шемахе управляли двое: брат Дауд-бека Мамат-хан и дядя Сурхая Качай (Карат-бек. – Н. С.), которому фактически принадлежала власть в городе. Архивные материалы подтверждают, что Шемаха превратилась в объект острой борьбы между Турцией и Дауд-беком с одной стороны, Сурхаем, шамхалом и уцмием – с другой.[254]

В такой обстановке русско-турецкие переговоры продвигались с трудом. Они осложнялись тем, что английский резидент А. Станьян и французский посол де Бонак усиленно восстанавливали турецкий двор против русско-турецкого соглашения. Станьян внушал верховному визирю, что „Порта оружием должна остановить успехи русских на Востоке».[255] О позиции французского посла И. И. Неплюев сообщал, что он требует от русских войск от «границ турецких ретироватца», а от него самого – «дабы и я по турецкому желанию к трактату склонился».[256]

Не добившись этого даже под угрозой войны, Порта вынуждена была отступить. 12 июля 1724 г. был подписан Константинопольский русско-турецкий договор, признавший за Россией упомянутые прикаспийские провинции, полученные ею от Ирана по Петербургскому договору 1723 г. Что касается Дагестана, то его территория подлежала разделу между Россией и Турцией. Россия получала 2/3 приморской полосы Дагестана и Ширвана и часть земель по Самуру, считавшихся под протекцией Сурхая. На территории Ширвана с охватом 1/3 части в сторону моря создавалось отдельное Шемахинское ханство во главе с Дауд-беком под суверенитетом Порты. В Дагестане к Турции отходили Ахты, Рутул, Цахур и часть лезгинских земель (Кюринский участок. – Н. С.), считавшихся под покровительством Сурхая. Вдобавок к этому Турция получала остальную часть Азербайджана, Грузию, Армению и западные области Ирана.[257] По оценке румынского историка Н. Йорги, «турки получили те области, к которым стремились в течение двух столетий».[258]

По мнению же И. И. Неплюева, Константинопольский договор был победой российской дипломатии. Оценивая итоги достигнутого соглашения, он доносил царю: «Турки… за вашим величеством подтвердили все то, как вашему величеству от шаха Тахмасиба уступлено. А в Ширване от Баку до единения рек Аракса и Куры, а против Шемахи от моря две трети земли, а против Дербеня на двадцать-тридцать часа (средней верховой езды в сторону гор. – Н. С.). А Дагистаны все осталось вашему величеству и ничего о тех народах в трактате не поминано».[259]