Крах игрушечного королевства

И на самом деле, это меня очень сильно беспокоит.

Ни я, ни Фрэнк не знали, что Этта Толанд рассказала большому жюри.

Как и всякая дача показаний под присягой, эта процедура была сравнима с разведкой, нацеленной на добычу фактов, или, если хотите, с забрасыванием рыболовной сети. Но мы, как и любитель марихуаны адвокат-яхтсмен Джерри Баннерман, могли предположить, что благодаря Этте Толанд заместитель прокурора Питер Фолгер установил еще одно звено той безжалостной цепочки событий, которая связала Лэйни Камминс с убийством Бретта Толанда. Поскольку супруги Баннерманы засвидетельствовали, что в двадцать три сорок двенадцатого сентября они слышали выстрелы, я счел этот момент подходящей зацепкой и спросил у Этты, где она находилась в это время.

— Дома, — ответила Этта. — Ждала звонка Бретта.

— Вы предполагали, что ваш муж вам позвонит?

— Да.

— Вы знали, где он находится?

— Да. Он был на «Игрушечке». Вместе с Лэйни Камминс.

— Почему вы считали, что он должен вам позвонить?

— Чтобы сказать, чем все закончилось.

— Что — все?

— Его встреча с Лэйни Камминс. Бретт пригласил ее на яхту, чтобы предложить наш вариант решения проблемы.

— Проблемы, касающейся…

— Ее иска об нарушении авторских прав.

— Мисс Толанд, не можете ли вы сказать, в чем заключалась суть вашего предложения?

— Бретт предложил ей отступные.

— Отступные?

— Он предлагал заплатить ей наличное вознаграждение в том случае, если она отзовет свой иск.

— Наличное вознаграждение? — удивленно переспросил я.

— Да. Пять тысяч долларов.

— Вы обсуждали с вашим мужем предложение, которое он намеревался сделать?..

— Я не знаю, предложил ли он ей это на самом деле. Она могла выстрелить в него раньше, откуда мне знать. Я больше не видела Бретта после того, как он ушел из дома. И не разговаривала с ним, если уж на то пошло. Но именно это он намеревался сделать. Так мы с ним договаривались.

— Вы договорились о возможности выплатить мисс Камминс пять тысяч долларов в том случае, если она отзовет свой иск?

— Да.

— Не обсуждали ли вы с вашим мужем какие-либо другие возможные предложения?

— Нет. Хотя да, мы обсуждали возможную цену. Мы пытались вычислить, сколько она может запросить. Но мы нисколько не сомневались, что Камминс примет наше предложение.

— Не обсуждали ли вы, например, возможность совместно производить медвежонка мисс Камминс…

— Нет.

— …и компенсировать нанесенный ей ущерб путем предоставления ей дополнительных прав, помимо выплаты гонорара?

— С какой стати нам это могло понадобиться? Камминс разработала эту игрушку еще тогда, когда она работала на нас. Фактически этого медвежонка придумал Бретт. У нас есть свидетель, который может это подтвердить.

— Какой еще свидетель? — тут же переспросил я. — Вы не вызывали никакого свидетеля на слушанье…

— Бретт вспомнил об этом уже потом.

— О чем он вспомнил?

— Что там присутствовал Бобби Диас.

— Кто такой Бобби Диас?

— Наш главный дизайнер. Он там присутствовал.

— Где — там?

— В кабинете Бретта. Когда Бретт впервые изложил Лэйни идею косоглазого медвежонка.

— Когда это произошло?

— В сентябре прошлого года.

— И ваш муж вспомнил об этом только после слушания?

— Да. Именно это и подтолкнуло его к мысли пригласить Лэйни на яхту и поговорить с ней.

— И предложить наличное вознаграждение.

— Да. Поскольку теперь у нас был свидетель.

— Сказали ли вы об этом вашему адвокату?

— Мы собирались это сделать, если бы Лэйни не приняла предложение.

— Итак, насколько я понял, в одиннадцать сорок вы находились дома и ждали, пока ваш муж вам позвонит…

— Да. Чтобы узнать, приняла ли Лэйни наше предложение или отказалась.

— Вы полагали, что она и вправду может принять такое предложение?

— Мы с Бреттом считали, что может.

— Пять тысяч долларов за то, чтобы отозвать…

— Это наш медвежонок, — просто сказала Этта. — У нас есть свидетель.

— Позвонил ли вам ваш муж тем вечером? — спросил я.

— Нет, — ответила Этта. — Тем вечером мой муж был убит Лэйни Камминс.

Я предпочел не обратить внимания на эти слова.

— Пытались ли вы как-либо связаться с ним?

— Да.

— Как именно?

— По телефону.

— Вы звонили на яхту?

— Да. У нас там стоит сотовый телефон.

— Во сколько вы звонили на яхту?

— Ну, примерно без пятнадцати двенадцать. Я уже собралась ложиться спать. Но Бретт так и не позвонил, и я подумала, что что-то случилось. Потому я позвонила на яхту.

— И что?

— Мне никто не ответил.

— Что вы стали делать после этого?

— Я оделась и поехала в клуб.

— Почему вы так поступили?

— Это было непохоже на Бретта: пообещать и не позвонить.

— Вы не подумали, что беседа все еще может продолжаться?

— Я не знала, что и думать.

— Сколько времени вам понадобилось, чтобы добраться до клуба?

— Минут десять-пятнадцать.

— Позвольте уточнить, — сказал я. — Я полагаю, что говоря о клубе, вы имеете в виду яхт-клуб на Силвер-крик.

— Да.

— Тот, где вы держите свою яхту.

— Да.

— Во сколько вы добрались туда, мисс Толанд?

— В четверть первого.

— Откуда вам известно время?

— Я посмотрела на часы на приборной доске, когда подъезжала к клубу.

— Почему вы это сделали?