Крах игрушечного королевства

Гутри всей душой поддерживал освобождение женщин.

Еще он всецело одобрял тот факт, что женщины почувствовали себя настолько уверенно и раскованно, что стали выходить на улицу чуть ли не голыми или в таких нарядах, которые мало чем отличались от нижнего белья. Возьмите какой-нибудь журнал мод — тот же «Вог», «Эллу» или «Магазин Харпера», и вы сразу увидите там фотографии женщин, которых можно назвать одетыми лишь с натяжкой. А ведь еще несколько лет назад за такие фотографии могли арестовать даже издателя «Пентхауза». Но теперь это всего лишь свидетельство нового общественного положения женщин и их свободы. Слава тебе, Господи!

Менеджером яхт-клуба на Силвер-Крик оказалась рыжеволосая женщина по имени Холли Ханникьют — Гутри нашел это имя очень милым. В те времена, когда Гутри только начинал свою карьеру в Городе Большого Яблока,[5] костюм мисс Ханникьют сочли бы весьма неприличным. Она была одета в жакет и короткую обтягивающую юбку. Никаких чулков, голые загорелые ноги. Когда мисс Ханникьют разводила их чуть пошире, взору заинтересованного зрителя открывался вид на Майами в солнечный денек. Под жакетом у мисс Ханникьют не было ничего, кроме ее самой, и потому когда она наклонялась над столом, в вырезе возникал вид на гору Святой Елены, что высится над Вашингтоном и отлично видна даже в дождливый день. Гутри Лэмб почувствовал себя так, словно вернулся во времена своей молодости и бульварных порнографических журнальчиков.

Холли Ханникьют была слишком молода, чтобы помнить те времена. На вид ей было года двадцать два — двадцать три, и она работала менеджером пижонского яхт-клуба, расположенного в самом престижном районе Калузы, между округом Манакуа и рифом Фэтбек. Сам Гутри жил в многоквартирном доме неподалеку от Нового города — самого скверного района. Гутри стало крайне интересно, а не согласится ли Холли Ханникьют — О Боже, вот это имя! — как-нибудь при случае заглянуть в его уютную комнатку на Пальм-Корт — название сохранилось еще с тех незапамятных времен, когда перед домом действительно росли четыре стройные пальмы. Он бы мог показать посвященные ему газетные статьи, или еще что-нибудь. Его лицензию частного детектива, к примеру. На некоторых это производит большое впечатление. Тем временем Гутри, размышляя о своем, не забывал расспрашивать мисс Ханникьют, не поступало ли в прошлый вторник жалобы на погасший фонарь, каковой должен был висеть на одной из колонн при въезде в клуб.

— Нет, полагаю, ничего такого не было.

— Значит, там всю ночь горел свет?

— Думаю, да.

— А нельзя ли это как-нибудь проверить?

— Ну, наверное, можно позвонить электрикам…

— Будьте так добры, — попросил Гутри и послал девушке ослепительную улыбку. Эта улыбка обошлась ему в двенадцать тысяч долларов, не считая времени, убитого на сиденье в стоматологическом кресле, и боли, которую пришлось вытерпеть. Похоже, на Холли эта улыбка произвела благоприятное впечатление. По крайней мере, она улыбнулась в ответ, наклонилась над столом и нажала несколько кнопок на телефоне.

При этом ее жакет снова предоставил всеобщему обозрению великолепную грудь, но Гутри, как настоящий джентльмен, предпочел сделать вид, что он этого не замечает.

Холли несколько минут поговорила по телефону с неким Гусом. Вполне подходящее имя для электрика. А вот частного сыщика должны звать как-нибудь классно. Например, Гутри. За время беседы Холли удостоверилась, что за последние несколько недель фонари у входа в клуб не перегорали, и вообще никаких неполадок с ними давно уже не было. Ну разве что они успели перегореть вчера ночью. Но когда Гус уходил домой, они вполне себе горели. Если Холли нужно, он может вырубить реле времени — оно установлено на семь двадцать девять, время заката, — и посмотреть, зажгутся ли фонари сейчас. «Сейчас», согласно часам Гутри, означало двадцать минут четвертого. Гутри слышал это все, поскольку электрик явно отвечал по селектору. Холли сказала: «Нет, спасибо, не нужно», — и нажала на какую-то кнопочку. Гус исчез. Холли уселась обратно в свое кожаное кресло, скрестила длинные изящные ноги и улыбнулась.

— Чем еще могу быть полезной, мистер Лэмб?

Гутри этот вопрос показался весьма многообещающим, но он предпочел пока не форсировать событий.

— Мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь из ваших служащих, которые работали вечером прошлого вторника, двенадцатого сентября.

— Но зачем? — спросила мисс Ханникьют.

— Хорошо, что вы об этом спросили, — улыбнулся Гутри. — Мне бы не хотелось иметь от вас секреты. Я пытаюсь узнать, не заметил ли кто-нибудь из них машину, которая во вторник вечером была припаркована у колонн, обозначающих въезд в клуб. Точнее, справа от въезда, если смотреть со стороны клуба. Вот вы, например, случайно, не заметили эту машину?

— Нет, я ее не видела.

— Значит, круг поисков сузился, — сказал Гутри и снова улыбнулся.

Но не сильно.