Крах иллюзий. Каждому своё. Книги первая и вторая

– Сейчас на это нет времени, – возразил майор. – Инженерный отдел бункера невелик, у меня всего шесть человек, включая меня. Работы выше головы: надо изготовить тележки для транспортировки топлива, приготовить бочки, проверить исправность дрезины. Состав, на котором вы сюда прибыли, всё ещё стоит у платформы. Если из-за частичного обрушения бункерной полости его окажется невозможно отогнать в тупик, дрезину до свободных путей придется нести на руках. Это несколько тонн, никаких сил не хватит, даже если использовать механические усилители конечностей. Поэтому мы попробуем поставить её на временный колёсный ход. Разрешите заняться рапортом после того, как станет ясно, что со складами «Росрезерва». Так будет больше пользы.

– Разрешаю, – полковник скрыл раздражение. Майор оказался наглым и самоуверенным, позволяет себе слишком много: перечит, перебивает, не соглашается. Позже этот вопрос надо будет поднять перед генералом. Если майора бесит, что у него появился ещё один начальник, то это его личные проблемы! Пока же гнобить майора он не станет, похоже, майор оказался неплохим спецом, его можно использовать с толком. – Идите, занимайтесь подготовкой!

– Есть, – негромко ответил майор и, прежде чем уйти, добавил: – И ещё одно: нам надо понимать, что конкретно мы будем искать в Москве. У меня нет адресов бомбоубежищ и объектов Гражданской Обороны. Может, командование располагает такой информацией?

– Я займусь этим, – пообещал полковник.

Майор вышел, и Брилёв потянулся к карману за пузырьком с обезболивающим. Боль в контуженной руке усилилась, и он принял двойную дозу. Военврач бункера предостерегал от таких действий, но какая теперь разница?! Мир сгорает в термоядерном огне, тут бы лишний день прожить. Так что одной проблемой со здоровьем больше, одной меньше – это уже неважно. Полковник запил таблетки остатками воды из бутылки и несколько секунд разглядывал опустевшую ёмкость. Надо произвести инспекцию складов бункера и выяснить, что имеется в их распоряжении и в каком состоянии. По опыту службы ему было хорошо известно, что записи в руководящих документах не всегда отражают истинное положение дел. Не хватало ещё, чтобы какие-нибудь ОЗК оказались разукомплектованы, антирадиационные препараты просрочены или пара-другая коробок с сухим пайком тайно вскрыта и разворована личным составом, являющимся любителями рыбалки или охоты. Или торговли всем этим в интернете.

Инспекторская проверка продлилась до ночи, но крупных проблем не выявила. Чтобы не остаться один на один с мрачными мыслями, полковник разбирался с мелкими недочётами вроде несовпадения размеров скафандров радиационной защиты с индивидуальными размерами двух или трёх чрезмерно полных старших офицеров. За этим занятием его застал начальник инженерной службы.

– Мы изготовили две телеги для транспортировки бочек с топливом, – доложил он. – При необходимости на каждой уместится по две бочки. В телегу можно впрячься по четверо, этого хватит. В крайнем случае, кто-то ещё может толкать её сзади, человека два-три. Группа для действий на поверхности сформирована. Прошу разрешения на включение в её состав бойцов вашей охраны.

– Разрешаю, – полковник вспомнил о четырёх спецназовцах, сопровождавших его с секретным чемоданчиком. Его охраной они числились сугубо номинально, как только он попал в лазарет, генерал забрал их и назначил в охрану командного отсека. Чтобы не бездельничали. Потому что они с Брилёвым здесь лишние. Планировалось, что после доставки чемоданчика все пятеро вернутся в Москву, в командный бункер РВСН. Но всё сложилось иначе. – Что ещё сделано?

– Из того, что можно сделать внутри бункера, – всё, – ответил майор. – Осталось проверить дрезину и выяснить состояние путей. Для этого необходимо выйти из бункера во внешнюю полость.

– Собирайте личный состав у входного шлюза, – приказал полковник. – В полной выкладке. Я проведу проверку боевой готовности. Группа покинет бункер, как только это позволит обстановка. Через двадцать минут начинаю смотр. И обеспечьте меня локальной радиосвязью!

Майор удалился, и Брилёв направился в командный отсек. Санкционировать выход из бункера может только генерал, и он не сделает это до того, как станет окончательно ясно, что обмен ударами прекратился. Рисковать людьми никто не будет, и это правильно. Но доложить обо всём лучше заранее.

– Что у тебя? – генерал-лейтенант обнаружился ещё более замученным, с явными следами передозировки транквилизаторами. Значит, спать так и не ложился. Отметок на стратегической карте, обозначающих уничтоженные цели и потерянные подразделения, стало раз в десять больше.

– Все системы бункера функционируют штатно, – доложил Брилёв. – Мною разработан план спасательной операции с целью эвакуации семей личного состава из районов с высокой степенью опасности. Для повышения эффективности спасательных мероприятий необходима информация о точном местоположении бомбоубежищ…

С десяток секунд генерал слушал Брилёва, потом прервал и устало произнёс: