Крах иллюзий. Каждому своё. Книги первая и вторая

– Я её специально снял, – объяснил тот. – Только что. Чтобы мы могли поговорить. Иначе люди не дадут мне этого сделать. Вы видели, что творится в диспетчерской! Позже я надену её снова, так легче добиться от людей понимания. Как ваше имя, молодой человек?

– Антон Овечкин. Можно просто Антон. Скажите, Артур Рамзанович, что происходит? Когда прибудут спасатели? Разве нас не должны перевезти в специально предназначенные для ядерной войны убежища? Как долго мы будем здесь находиться?

– Пойдёмте поговорим в другом месте, – старый диспетчер повел его ко входу в противоположный тоннель. Пару минут они шли молча, лавируя между сидящими и лежащими на платформе перепачканными пылью людьми, потом углубились в тоннель и зашли в узкую неприметную дверь. За дверью обнаружилось техническое помещение, заставленное гудящим оборудованием. Антон узнал трансформаторы и мощные аккумуляторные сборки. На первый взгляд всё работало нормально. Раз освещение на станции едва теплится, значит, персонал специально экономит энергию. То есть центрального питания нет, станция расходует собственный аварийный запас.

– Центрального питания нет, вы используете аккумуляторы? – уточнил он.

– Да, это так, – подтвердил старый диспетчер. – У нас хорошие ёмкости, их меняли десять лет назад. При рациональной экономии имеющегося запаса хватит на две недели. Но у нас проблема с воздухом для дыхания. Он закончится гораздо раньше.

– У вас же должна быть вентиляция! – Антон ужаснулся услышанному. – Она вышла из строя?! Дайте мне посмотреть! Я специализируюсь на системах связи, но, может, смогу что-то сделать!

– Оборудование в порядке, – Артур Рамзанович тоскливо скривился. – Шахты воздухопровода завалило. Похоже, их просто не стало, всё забито грунтом на многие метры, мы пытались расчищать, но это бесполезно. Переход на станцию «Плющиха» обвалился приблизительно на середине, там сплошной завал от пола до потолка. Кабельная связь с «Плющихой» не функционирует, автоматика сообщает об обрыве всех ведущих туда проводов. Похоже, станция полностью схлопнулась. От нас уходят четыре тоннеля, по паре в каждую сторону, все их перегоны тоже обрушились, мне сказали, вы об этом знаете. Вы молодцы, первыми наладили эвакуацию трупов, это было очень грамотное решение, мы сейчас делаем то же самое. Но сейчас речь не об этом. Из-за обрушений в тоннелях нет конвекции. Выход на поверхность также завален. Мы находимся в каменном мешке, в котором рано или поздно закончится кислород. Три с половиной тысячи человек умрут от удушья.

– Надо что-то делать! – Антон с трудом подавил панику. – Свяжитесь с МЧС! С правительством!

– Связи нет, – оборвал его старый диспетчер. – Проводные линии не работают. Скорее всего, порваны физически, потому что сигнала нет. Нашему аварийному радиопередатчику никто не отвечает, мы слышим только мощные помехи. Может, внешняя антенна перестала существовать, поэтому нас не слышат. Может, это из-за помех, и надо ждать, когда они пропадут…

Станцию затрясло вновь, Антон бросился в угол и инстинктивно сжался. Старый диспетчер схватился рукой за стену, в его глазах вспыхнул страх, но он сумел сохранить самообладание. Секунд через двадцать тряска прекратилась, и Артур Рамзанович продолжил:

– Помехи пропадут после того, как всё это закончится, вам наверняка это известно лучше моего. Мы не знаем, когда это произойдет. Центральные коммуникации, водопровод и энергосети не работают. У нас собственная артезианская скважина и, как я уже сказал, неплохая аккумуляторная ёмкость, так что водой и электричеством мы обеспечены. Но продуктов у нас нет.

– Как?! – воскликнул Антон, вскакивая. – А как же запас на случай катастрофы?! Метрополитен – это же объект Гражданской Обороны, тут должны быть запасы!

– Никто не верил в возможность ядерной войны, – старый диспетчер болезненно закрыл глаза. – Никаких запасов давно не делается. Нет даже помещений для них. Лет сорок назад или около того, во время реконструкции станции, их перестроили под технические нужды. У нас есть буфет для сотрудников станции, но он не сможет накормить и десятой части всех здесь скопившихся. Мы раздадим всё, что у нас имеется, но голод неизбежен. Вслед за голодом нас ожидает удушье.

– Мы обречены? – Антон почувствовал, как у него холодеет внутри. – Шансов нет? Неужели ничего нельзя сделать? Дайте мне посмотреть ваш передатчик, может, я смогу связаться с МЧС!