Крах империи (Курс неизвестной истории)

Посему именно так, может быть, хорошо показывает другая легенда про штурм Измаила. Когда уже город лежал в дымящихся руинах и везде хозяйничали русские солдаты, к главнокомандующему турок Айдос Мехмет–паше подступил М. И. Кутузов — один из самых отличившихся в этот день командиров.

— Погляди на дело рук своих! — бешено закричал Михаил Илларионович на пашу, показывая рукой на дым пожаров, на трупы на улицах. — Почему ты не сдавался, безумец?!

— Ты сам безумец! — презрительно бросил паша. — На все — воля Аллаха. Ты выполнял свой долг, а я — свой.

По другой версии, эту беседу вел с пашой не М. И. Кутузов, а сам А. В. Суворов. Принципиальной разницы не вижу.

Разница не в том, кто именно беседовал с Айдос Мехмет–пашой, а в поведении главных участников событий- Суворова и Айдос Мехмет–паши. Паша молится и выполняет свой долг. То есть он делает все, что предписано его официальными обязанностями, к чему обязывает традиция. И все. Больше ни за что он не отвечает, высокопоставленная песчинка вселенной. Он опять молится, чтобы Аллах помог, чтобы он был снисходителен к нему, песчинке–паше, жалкому рабу Аллаха, коменданту важнейшей крепости. А что он еще может сделать, этот паша? Он честно выполнил свой долг. Все остальное — Иншалла! — на все воля Аллаха.

Точно так же — все в руце Божией — умирал и князь С. Р. Пожарский за сто лет до Измаила, под украинским городом Конотопом. Так умирали московитские военачальники, особенно чинов старомосковских. Те, что служили в полках иноземного строя, в чинах генеральских, выращивали совсем другое мировоззрение, и за сто лет Россия, Русь, изменилась до неузнаваемости.

Сохранил ась легенда: некий штабс–капитан повадился использовать для тренировок стены ближнего монастыря. Беспокоил монахов, мешал им достигать нужной степени святости, раз за разом бросая свою роту на монастырь.

Монахи возмутились.

— Я же вам не мешаю! — возмутился, в свою очередь, штабс–капитан. — Я свое дело делаю, а вы давайте делайте свое …

Монахи кинулись в ноги генералу Александру Васильевичу Суворову. Мол, поругание веры, наглое нарушение монастырских нравов и вообще неуважение. Суворов задумался… осмотрел монастырь — высокие каменные стены, ничем не хуже крепостных, прекрасное место для отработки действий по взятию настоящих крепостей… Уехал задумчив.

Рано–рано утром монастырь разбудила барабанная дробь: к монастырю двигалась армия. Так и шла в боевом порядке, несла заранее приготовленные штурмовые лестницы, везла пушки. Скакал Суворов, махал шпагой, призывал чудо–богатырей не пожалеть себя, идти на штурм, на слом. Пели трубы, весело строились полки… Отец игумен заболел от огорчения, отец эконом вздрагивал от каждого пушечного выстрела, а тут еще двое молодых монахов удрали в армию …

Так все лето и осень, до холодов, Суворов тренировал армию на стенах монастыря. А предприимчивого штабс–капитана произвел он в полковники.

Будет нелепой ошибкой объявить Суворова атеистом, врагом религии, предтечей большевиков. Но он не молился и плакал, он выполнял свой формальный долг. И не только следовал тому, что диктовали традиция или устав. Суворов сам, своей рукой ковал победу. Сам.

Разница между турецкой и русской армиями — в этой, причем свойственной не одному только Суворову, массовой активности русских. В их умении принять на себя ответственность, учиться и добиваться успеха. Не воля Аллаха свершилась в Измаиле, а сильный и активный человек победил пассивного бездельника.

Места рождения Суворова и Айдос Мехмет–паши разделяет не такое уж невероятное расстояние — всего полторы тысячи километров. Даже при тогдашних средствах сообщения — неделя, дней десять пути. Но их разделяют столетия — и это более важно. Так, как ведет себя Айдос Мехмет–паша, вели себя русские князья сто лет назад, в середине XVII века. Так, как ведет себя Суворов, будут вести себя турецкие генералы во время другой Русско–турецкой войны — 1878–1879 годов.

Впрочем, не в одних Кутузове и Суворове дело …

Имена победителей турок, Суворова и Румянцева, очень известны россиянину. Слишком важно было для России, для русского народа решить свою южную проблему, выйти к берегам Черного моря. Те, кто ее решал, вечно останутся в благодарной народной памяти. Суворов, Кутузов, Румянцев — они объявлены гениями. Вот, мол, были гениальные — потому и побеждали турок. Но в этом случае нам придется счесть гениями огромное число русских солдат и офицеров. Носителей гораздо менее известных имен, в том числе и воевавших на другом фронте, против другого азиатского государства.

В 1804–1813 годах шла очередная русско–персидская война. Началась она потому, что «для укрепления своих позиций в Закавказье царское правительство начало продвижение на Восток. В 1804 году под руководством ген. П. Д. Цицианова было занято Гянджинское ханство» [9, с. 415]. (Как видно, даже в советских источниках иногда говорят правду о причинах колониальных войн. Похвально–с. — А. Б.)