Крах империи Путина

Владимир Путин, который вырос в простой советской семье, служил в КГБ, а затем вошел в состав «номенклатуры», как в России называют привилегированную верхушку бюрократии, так или иначе проникся идеями, свойственными имперскому мышлению, представлениям о мире офицера государственной безопасности и чиновника «ельцинского призыва».

Собственно, Путин всю свою карьеру сделал именно как кабинетный чиновник: сначала на незначительных должностях в системе КГБ, затем в административной системе Анатолия Собчака, мэра Петербурга, и Ельцина. Типичный представитель ельцинской номенклатуры, он перенял ее многие черты, а она, в свою очередь, унаследовала многие качества советской и царской бюрократии.

В свое время Ленин пытался создать вместо прежнего бюрократического аппарата, известного своей неэффективностью и коррупцией, новую административную систему, но потерпел фиаско. В конце жизни Ленин сам ужаснулся при виде своего детища и пытался превратить это чудовище во что-то более привлекательное, но безуспешно. Сталин, пришедший затем к власти, вовсе не собирался избавляться от бюрократического аппарата, напротив, он усилил его. Россия «обязана» именно Сталину формированием класса новых хозяев – партийных и советских бонз, той самой «номенклатуры». Формально они подчинялись партии и Советам, но на деле были абсолютно неподконтрольны народу и зависели только от воли «хозяина». В благодарность за верную службу они получали различные материальные блага, которые и не снились простым людям.

Уже при Сталине в этой среде растет коррупция, наблюдается моральная деградация; даже в ближайшем окружении «хозяина» далеко не все было благополучно: Василий, сын Сталина, устраивал пьяные загулы, в которых участвовали представители новой советской элиты, – не обходилось и без женщин. Берия, всесильный шеф советской госбезопасности, отличался развратными сексуальными похождениями, причем в его московский особняк привозили несовершеннолетних девушек-школьниц.

Дома и квартиры высших партийных и советских руководителей были битком набиты всяким добром; показателен протокол обыска у маршала Жукова, правой руки Сталина в годы войны. В подмосковном коттедже Жукова нашли целый склад всяких товаров: посуды, ковров, костюмов и платьев, ткани, сервизов и так далее, – и это в тяжелое послевоенное время, когда страна лежала в руинах, а народ голодал.

Сталинская номенклатура хотела жить хорошо, и никакие «показательные порки», время от времени проводившиеся Сталиным, не были способны изменить положение. В свое время в похожем положении оказался Петр I, который как ни пытался, не смог победить воровство и мошенничество в своем окружении, поскольку в этом виновата была сама система, при которой власть не контролировалась народом.

После Сталина произвол и коррупция номенклатуры выросли еще больше; неуклюжие попытки Хрущева обуздать ее не имели успеха, потому что не затрагивали систему, – да он и сам был плоть от плоти представитель этой системы. Однако партийная и советская элита забеспокоилась: против Хрущева был составлен заговор, и его сняли со всех постов.

При Брежневе, пришедшем на смену Хрущеву, номенклатура окончательно превратилась в неприкасаемую касту, ее злоупотребления достигли невиданных до тех пор в СССР масштабов. В различных аферах были замешаны и сами высшие руководители, и их родственники: так, Галина Брежнева, дочь генерального секретаря, была связана с контрабандой бриллиантов и икры, а ее очередной муж Юрий Чурбанов, получивший, несмотря на свой молодой возраст, звание генерала, покрывал крупные финансовые махинации в Министерстве внутренних дел.

В то же время устанавливаются тесные контакты номенклатуры с уголовной средой – разумеется, не с карманниками и мелкими жуликами, а с криминальными «авторитетами». Они разрабатывали различные коммерческие проекты, недопустимые по советским законам, – так называемые «цехи», которые производили и продавали товары из похищенных у государства средств и сырья. На этом наживались миллионы рублей, а партийные и советские боссы обеспечивали «крышу»; с ними в доле были высокие милицейские чины, сотрудники прокуратуры и прочие должностные лица. Подробную картину такой деятельности приводят Роджер Киран и Томас Кенни в книге «Теневая экономика в СССР».

В сущности, советский строй умер еще до горбачевской «перестройки» (Горбачев, между прочим, был выходцем из Краснодарского края, где теневая экономика и ее воротилы были особенно сильны). «Партократия» и криминальные «авторитеты» фактически уже поделили страну на зоны влияния, осталось лишь закрепить приватизацию юридически, что и было сделано при Ельцине. Показательно, что он сам был крупным представителем партийной верхушки: руководил большой и важной Свердловской (Екатеринбургской) областью на Урале, а потом – Москвой.