Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

Действительно, в кавалерии был наивысший процент потомственных дворян (в гвардии — исключительный процент). При этом большая часть из них служила в определенных полках не в первом поколении, продолжая службу отцов и дедов. Лучшие фамилии русского дворянства служили именно в кавалерии. Многие общевойсковые военачальники являлись генералами от кавалерии (например, первый Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич или, скажем, весь высший начальствующий состав Северо-Западного фронта в начале войны). Из двенадцати кавалерийских корпусов, числившихся в русской армии в 1914 — 1917 гг., большей частью и в большей мере командовала аристократическая знать:

— Гвардейский кавалерийский корпус: Г. Хан Нахичеванский;

— 2-й кавалерийский корпус: сначала Хан Нахиче-ванский, затем, после месячного командования ген. Г. О. Раухом, брат императора великий князь Михаил Александрович;

— 3-й кавалерийский корпус: граф Ф. А. Келлер;

— 4-й кавалерийский корпус: Я. Ф. фон Гилленшмидт;

— 7-й кавалерийский корпус: князь Г. А. Туманов;

— Кавказский туземный кавалерийский корпус: князь Д. П. Багратион;

— Сводный кавалерийский корпус: барон П. Н. Врангель.

Роль начальника в кавалерии особенно велика. Прежде всего потому, что «кавалерийский бой — не пехотный. Его нельзя ни затягивать, ни своевременно прекращать. Решение атаковать дает два результата — победу или уничтожение. Середины нет»[59]. Все без исключения участники войны различных родов войск подчеркивали, что в действиях конницы важнейшим фактором является личность кавалерийского командира. Дело в том, что конница обыкновенно решает тактические задачи низшего и среднего уровня. Поэтому основной приоритет отдается командирам бригад и дивизий. А на этом уровне необходим личный пример начальника. Если артиллерия бьет из-за цепей своей пехоты, а пехотный (общевойсковой) командир координирует действия своих людей, находясь в штабе, то конный начальник зачастую должен не посылать свои войска в бой, а вести их за собой.

Это положение было известно еще в девятнадцатом веке. Так, один из историков-теоретиков кавалерии писал, что при изучении деятельности кавалерии на войне «сразу обрисовывается то явление, что успешные действия не связаны с именем того или другого народа иди с каким-либо техническим улучшением, а исключительно с личностями великих вождей конницы». При этом кавалерийский начальник должен обладать: «а) знанием материала и своих средств; б) способностью угадывать намерения противника; в) инициативой. Инициатива (характерный признак великих вождей) дает ему возможность привести в исполнение раз задуманное и найденное подходящим с полной энергией и решительностью, без колебаний и задержек. Качество это, вообще важное на войне, совершенно неоценимо в коннице, вся деятельность коей заждется на решительной атаке и где все дело зависит от удачно схваченной минуты»[60].

Впрочем, о кавалерийских командирах будет много говориться на протяжении всей 1-й части. Другое дело, что в современной войне — борьбе огневой тактики — стать выдающимся кавалерийским начальником — это дело весьма нелегкое. Особенно при том подборе конных командиров, что дал русской армии предвоенный период. А.И. Деникин, например, выделяет только двух кавалерийских начальников, один из которых так и остался в рядах кавалерии, а другой перешел в командармы. «В победных реляциях Юго-Западного фронта все чаще и чаще упоминались имена двух кавалерийских начальников — только двух — конница в эту войну перестала быть «царицей поля сражения» — графа Келлера и Каледина, одинаково храбрых, но совершенно противоположных по характеру. Один пылкий, увлекающийся, иногда безрассудно, другой спокойный и упорный. Оба не посылали, а водили в бой свои войска»[61].

Одним из самых боеспособных контингентов населения Российской империи, с давних времен составлявших русскую конницу, являлось казачество. С началом войны казачьи контингенты составили до половины русской кавалерии; в ходе военных действий, к моменту выхода России из войны, более семидесяти процентов русской кавалерии состояло из казаков. Уже только одно это заставляет сказать несколько слов о казачестве, чье значение в период Первой мировой войны подробно изучалось исследователями.

Всего в России существовало одиннадцать казачьих войск; формировались Енисейское и Иркутское войска. Также был образован отдельный Якутский казачий полк. В начале 1917 года стало формироваться Евфратское казачье войско, по преимуществу из армян; образование этого войска было прервано Февральской революцией. Всего казачьи войска Российской империи, по некоторым подсчетам, выставили на войну громадное количество бойцов — до трехсот тысяч человек:

— Астраханское войско — 2600 чел.;

— Амурское войско — 3500;

— Донское войско — более 100 000;

— Забайкальское войско — около 14 000;

— Кубанское войско — 90 000;

— Оренбургское войско — 60 000;

— Семиреченское войско — 4000;

— Сибирское войско — 11 500;

— Терское войско — 18 000;

— Уральское войско — свыше 13 000;