Крах лояльности

— Впервые в жизни поругалась с отцом.

— Задала ему неприятные вопросы?

— Рассказала историю несчастного Курта. Он сказал, что на Грейт присылают опасных преступников, и приговоры суда не обсуждаются. Я спросила о справедливости.

— И как он реагировал?

— Отец рассердился и потребовал не вмешиваться в служебные дела. Потом, поостыв, сказал, что всё знал о Курте. Он хотел негласно облегчить его участь, но дурацкий побег всё изменил.

— Курт так отчаялся, что совершил опрометчивый поступок.

— О тебе тоже был разговор. Начальник охраны Миних доложил об инциденте с хулиганами и благородном поступке пациента Самойлова. Отец считает тебя особым пациентом. Твоё лечение будет контролировать руководитель Центра изучения мозга Гарсия, друг и ученик Георгия Самойлова.

— Спасибо, уважил.

— Понимаю твою иронию. Я просила отца не подвергать тебя исправлению и отпустить с острова. Он ответил, что не имеет права делать исключения. Раньше он выполнял все мои просьбы. Я обиделась и перестала с ним разговаривать.

— Алис, я виноват: из-за меня ты испортила отношения с отцом.

— Питер, ты ни при чём. Отца можно понять. На него давит советник Куртис, которому нужен положительный результат. А тут я высказываю претензии и просьбы. Кстати, что с тобой делают в клинике?

— Как говорит господин Гарсия, выполнено сканирование информационного поля. Теперь врачи расшифровывают мои мысли и думают, как направить их по истинному пути.

— Постараюсь не допустить операции.

— Спасибо.

— Хозяйка, извините за вторжение, но вас разыскивает отец, — в разговор вмешался подошедший Джек.

— Ладно, пошли домой, — сказала охраннику Алис. — Питер, мы ещё поговорим.

— До встречи, — ответил я.

Прошли две недели. Мы с Полем жили в ожидании счастливого избавления от мучений, но судьба распорядилась иначе. Однажды в полночь, наговорившись, мы улеглись спать. В номер кто-то осторожно постучал. Поль открыл дверь. На пороге стоял господин Гарсия.

— Извиняюсь за поздний визит, но произошло важное событие, которое касается Питера, — произнёс он. — Где можно поговорить безопасно?

— Проходите и устраивайтесь, — Поль выключил освещение. — Говорите шёпотом.

Ночной гость уселся на диван, и разговор продолжился.

— Наш план под угрозой срыва, — заявил он.

— Что случилось? — спросил я.

— К нам пожаловал господин Куртис. Он хочет лично проверить работу Клиники лояльности на примере одного из преступников. Комендант предоставил ему список пациентов, готовых к проведению операции. Советник выбрал вас, Питер, и сказал, что сам определит качество лечения. Проверка будет выполняться завтра. Поскольку работой психокорректора буду управлять я, то обмануть Куртиса не составит труда. Но потом вас подключат к специальной установке, и советник станет задавать контрольные вопросы. Вы не сможете контролировать себя и будете давать честные ответы. Тогда обман и вскроется. Я рискую превратиться из руководителя Центра изучения мозга в преступника.

— Отказываетесь от помощи?

— Нет, но действовать придётся иначе. Чтобы вы могли правильно отвечать, я принёс перечень типовых вопросов и эталонные ответы. Проштудируйте их, чтобы засели в голове. Утром примите вот эту таблетку. Она ослабит воздействие контроллера лояльности. Шансов мало, но будем надеяться на успешное завершение проверки.

Когда Гарсия ушёл, я принялся заучивать правильные ответы на контрольные вопросы и заснул за этим занятием. Утром меня разбудил Поль.

— Вставай, несчастный, тебя ждут великие испытания.

По сложившейся традиции сразу после завтрака охранник отвёл меня в клинику, в кабинет психокоррекции. Там находились три человека в белых халатах: Свенсон, Гарсия и полноватый, представительный человек, по-видимому, господин Куртис.

Прямо с порога советник засыпал вопросами. Я сразу догадался, что Куртис хочет сравнить моё состояние до и после операции, поэтому отвечал прямо, без вранья. Когда поток вопросов иссяк, Гарсия усадил меня в кабину психокорректора, закрепил ремнями голову, руки и ноги. Незаметно пожал мою руку, давая понять, что волноваться не стоит, и закрыл дверь установки. В полной темноте и тишине я просидел часа два, а, может быть, и больше. Когда уже задремал, дверь открылась. Я зажмурился от яркого света. Гарсия расстегнул ремни и выпустил меня из адского аппарата.

— Пациенту нужен небольшой отдых, — сообщил он членам комиссии и отвёл меня в больничную палату.

По дороге сказал, что психокорректор сканировал поле, не внося изменений. Теперь остаётся самое сложное: обмануть контроллер лояльности.

После перерыва комиссия переместилась в кабинет с любопытным названием «Контроль качества». Меня усадили в кресло, на голову надели шлем с множеством электродов. Куртис включил контроллер. Голова стала тяжелеть, появилось полудремотное состояние. Сознание воспринимало только голос советника.

— Гражданин Самойлов, сейчас я буду задавать вопросы. Вы должны отвечать на них честно. Понятно?

— Да.

— За что вас осудили?

— За укрывательство опасного преступника.

— Признаёте себя виновным?

— Признаю.