Крах Мишки Мухоркина

Папа ничего не ответил и только улыбнулся.

Они вошли в магазин, и Витька остолбенел. Перед ним тянулся длинный ряд велосипедов самых прекрасных марок. Тут были и гоночные, и ЗИЛы, и мопеды, и подростковые, и даже два мотоцикла «Ява».

— Выбирай,— весело сказал папа.

Витька как вцепился в велосипедик с зелёной рамой, так уж и не отходил от него, пока папа платил деньги, а мастер из магазина проверял, всё ли в исправности, и накачивал шины. Не доверяя папе, Витька сам вывел велосипед из магазина и вскочил в седло.

— Куда ты? — отчаяннно крикнул папа.

Но Витька не слышал его. Он нажимал на педали и стремительно мчался по улице. Или это улица летела ему навстречу? Мелькали дома, деревья, люди на тротуарах. И всё оставалось позади, далеко-далеко.

Витька ракетой промчался по улице Чайковского и повернул на Степана Разина.

«Вот сейчас будет дело,— думал Витька.— Ох, и удивятся все! У кого ещё такой велик есть? Ни у кого. У Кольки, правда. Да и то старый...»

Витька ещё сильней нажал на педали и свернул на свою улицу.

И тут он увидел, что посреди дороги стоит участковый милиционер Ерошкин и пристально смотрит на него. Витька еле успел затормозить — справа и слева шли заборы, и объехать милиционера не было никакой возможности. А заднего хода у велосипеда, как известно, нет.

— Здравствуй, дружок! — вежливо сказал Ерошкин.— С обновкой тебя!

— Спасибо,— пробормотал Витька, сползая с седла.

— Прекрасная машина,— сказал Ерошкин, оглядывая велосипед со всех сторон.— Сто километров в час?

— Пятьдесят,— робко сказал Витька и попробовал улыбнуться.

— Техника,— добродушно сказал Ерошкин и похлопал по седлу.

Пружины так и загудели.

— Оркестр,— восхищённо сказал Ерошкин и строго спросил:—Нарушаем, значит?

— Нет,— испугался Витька.

— Придётся тебе проследовать со мной в отделение,— сказал Ерошкин и повернул велосипед в другую сторону.— Тут всего два шага.

И они пошли. Ерошкин сам вёл велосипед. А Витька семенил рядом и держался за сиденье.

— Нет, ты посмотри, как идёт,— восторгался Ерошкин,— какая плавность!

Витька горестно кивал в ответ и с надеждой вертел головой — не идёт ли папа? И хотя папу он боялся так же, как и милицию, но милицию он боялся всё-таки больше, чем папу. И пуще всего ему сейчас хотелось зареветь, бросить велосипед и бежать, куда глаза глядят. Но рядом шёл этот верзила Ерошкин, и ручищи у него были длинней длинного. Попробуй от такого сбеги. Он за тобой и гнаться не станет. Руку протянет — и всё тут. Когда Ерошкин открыл дверь в отделение, Витька не выдержал. Слёзы сами закапали из глаз, и он громко шмыгнул носом.

— Ой, дяденька Ерошкин! Ой, отпустите меня! Ой, я не буду больше нарушать!

Ерошкин так и застрял в дверях.

— Чего ты, чего ты? — Он и сам почему-то испугался.

В комнате, куда они вошли, сидел дежурный милиционер.

Не обращая внимания на Витьку, он поднял голову и лениво сказал:

— Здорово, Ерошкин!

— Привет, Симаков! — сказал Ерошкин.

— А ты чего, разве сегодня дежуришь?

— Да нет... Это я так, случайно. Вот нарушителя задержал.

Услышав слово «нарушитель», Витька захныкал ещё громче.

— Тебя что, режут? — лениво сказал Симаков,

— Нет,— растерялся Витька.

— А чего ж ты орёшь?

— Это он так, для порядка,— улыбнулся Ерошкин. Прислонил велосипед к стене и уселся за стол.

— Садись,— сказал он Витьке, указывая на стул.

Тот осторожно присел на самый краешек.

Ерошкин достал авторучку и тонкую записную книжечку.

— Фамилия? — спросил он.

Витька молчал.

— Кунин твоя фамилия,— сказал Ерошкин и что-то записал в своей книжечке.

— А чего мне будет? — спросил Витька.

— Не спеши, торопыга,— усмехнулся Ерошкин.— Скоро узнаешь.

— Не понимаю я тебя, Ерошкин,— сказал Симаков.— Вне рабочего времени да ещё в такую жару служебными делами занимаешься.

— А ты не старайся меня понять,— ответил Ерошкин.— А то много будешь знать — в университет не примут.

— Шутник,— проворчал Симаков и достал из стола книгу под названием «Сержант милиции».

Ерошкин достал из стола железный номер и лично прикрепил его к Витькиному велосипеду.

Витька растерянно хлопал глазами, ничего не понимая.

— Вот и всё,— сказал Ерошкин.

— А как же штраф за превышение скорости? — недоверчиво спросил Витька.

— Обойдёшься,— засмеялся Ерошкин.

И он подтолкнул Витьку к выходу.

— Слушай, Ерошкин,— сказал Симаков,— ты что ж, теперь всем мальчишкам со своего участка будешь номера на велосипеды вешать? Может, ты решил, на воспитателя в школу-интернат переквалифицироваться?

— Всё может быть,— ответил Ерошкин.

А Витька мчался на своём новеньком велосипеде. Он слышал, как шуршат шины по асфальту и как чуть слышно позвякивает номер, прикрепленный Ерошкиным.

Возле дома нервно прохаживался папа и никак не мог представить, куда мог провалиться его единственный сын Витька.

Витьки всё не было и не было. И когда папа дошёл до полного отчаяния и решил уже идти и во всём признаться маме, из-за поворота неожиданно выкатил Витька.

Он доехал до папы и лихо соскочил с велосипеда.

— Где ты был?!— не своим голосом закричал папа.— Я чуть с ума не сошёл!..

— В милиции,— улыбаясь, ответил Витька.— Как?!—опешил папа.

— Ага,— радостно сообщил Витька.