Крах нацистской империи

В качестве подачки шефу военно-морского флота Гитлер обещал «еще раз попытаться повлиять на Франко», с тем чтобы стало возможно предпринять атаку на Гибралтар и закрыть для английского флота Средиземное море. В действительности же он уже полностью отказался от этой идеи.

11 декабря он без лишнего шума отменил операцию «Феликс», поскольку для ее осуществления не было «политических условий». Однако под давлением командования ВМС и итальянцев Гитлер предпринял последнюю попытку вовлечь в это дело Франко, хотя это было для него крайне неприятно. 6 февраля 1941 года он обратился к испанскому диктатору с длинным письмом:

«… В одном, каудильо, должна быть ясность: мы ведем борьбу не на жизнь, а на смерть и не можем одновременно делать какие-либо подарки…

Сражение, которое ведут Германия и Италия, определит также и судьбу Испании. Только в случае нашей победы будет жить ваш нынешний режим».

К несчастью для держав оси, письмо это дошло до каудильо в тот самый день, когда остатки войск маршала Грациани в Киренаике были уничтожены англичанами к югу от Бенгази. И неудивительно, что, когда Франко 26 февраля 1941 года сел за составление ответного письма, он, хотя и торжественно заявил о своей «абсолютной лояльности» к державам оси, но счел необходимым напомнить нацистскому лидеру о том, что после недавних событий обстановка по сравнению с октябрьскими днями заметно осложнилась, поэтому взгляды, бытовавшие в то время, устарели.

Этот случай оказался одним из немногих в бурной жизни Адольфа Гитлера, когда он признал свое поражение. «Короче говоря, нудная испанская болтовня состоит в том, что Испания не хочет вступить в войну и не вступит, — писал Гитлер Муссолини. — Это очень прискорбно, поскольку означает, что в данный момент невозможно нанести удар по Англии простейшим способом через ее средиземноморские владения».

И все-таки на Средиземном море Италия, а не Испания являлась орудием для нанесения поражения Англии в этом регионе, однако шаткой империи дуче самостоятельное решение этой задачи было не по плечу, а Гитлер не проявил достаточной мудрости, чтобы выделить в помощь ему средства, имевшиеся у немцев. Нанесение удара по Англии либо через Ла-Манш, либо через Средиземное море, как он теперь признавал, на некоторое время стало невозможным. Хотя это его и расстраивало, но само признание такого положения приносило некоторое облегчение. Теперь он мог посвятить себя вопросам, более близким его сердцу и уму.

8—9 января 1941 года в Бергхофе над Берхтесгаденом, засыпанным снегом, он провел военный совет. Горный воздух, очевидно, прояснил его ум, и он еще раз изложил своим военачальникам грандиозную стратегию, как это хорошо видно из обстоятельных записей адмирала Редера и генерала Гальдера. К фюреру вернулся его оптимизм.

«Фюрер твердо убежден, — писал Редер, — что обстановка в Европе не может далее развиваться неблагоприятно для Германии, даже если мы потеряем всю Северную Африку. Наши позиции в Европе настолько упрочились, что исход не может оказаться не в нашу пользу… Англичане могут надеяться на победу в войне, только нанеся нам поражение на континенте. Фюрер убежден, что это невозможно».

Правда, соглашался фюрер, прямое вторжение в Англию «неосуществимо, пока она не будет в значительной степени ослаблена и пока Германия не обеспечит себе полного господства в воздухе».

Военно-морские и военно-воздушные силы должны сосредоточить свои усилия против английского судоходства, тем самым перерезав пути поставок в Англию. Такие атаки, считал Гитлер, «могут привести к победе уже в июле или августе». К этому времени, говорил он, «мы должны настолько укрепить свои позиции на континенте, чтобы в дальнейшем быть в состоянии вести войну с Англией (и Америкой)». Скобки поставлены в записях Гальдера, и они многозначительны. В захваченных немецких архивах это первое упоминание Америки в подобном контексте; оно свидетельствует, что уже в начале 1941 года Гитлер считался с возможностью вступления Соединенных Штатов в войну против него.

Затем нацистский диктатор коснулся положения в нескольких стратегических районах и в этой связи изложил в общих чертах свои планы и намерения.