Крах по собственному желанию

— Вот здорово! — не сдержала я радости. — И даже не жалею о том, что мы с Михалычем разругались. Зато теперь с тобой поедем!

Костик коротко кивнул, и я тотчас перезвонила Гурьеву, застав его в его кабинете. Он обрадовался и пообещал, что подойдет ко мне после того, как разберется с Михалычем. Через десять минут он влетел в наш кабинет в том же возмущенном состоянии.

— Ирина, ты представляешь, этот гад еще мне угрожал, что никогда больше не поедет со мной на съемки! — выкрикнул он с порога. — Ну ничего! Я это так просто не оставлю!

— Валерий, успокойся, сейчас у нас совершенно другие заботы, — напомнила я. — Тем более что и водитель у нас есть. Костик готов ехать с нами хоть на край света!

— Ну, на край света не надо, а вот к Екатерине Дмитриевне желательно отправиться как можно быстрее, — оттаял Гурьев.

— Оператора с собой брать не будем? — уточнила я, заметив, что Гурьев уже приготовился на выход.

— В принципе можно, — согласился Валера. — Только я сомневаюсь, что Екатерина Дмитриевна согласится дать нам интервью перед объективом камеры и скажет, кто вчера вечером был у нее в гостях.

— Разве тебе не нужен материал для «Криминальной хроники»?

— Нужен, — ответил Валерий. — Только не хочется связываться с нашими работниками. Одного Михалыча мне на сегодня хватило, а если еще и оператор строптивый попадется, то это уже выше моих сил! К тому же мне кажется, что Гузанова будет чувствовать себя скованно в присутствии камеры и многого не скажет.

— Тогда едем втроем! — решительно сказала я, оглядев оценивающим взглядом своих спутников. — Если что, то оператора можно потом вызвать и все заснять!

Из здания мы вышли вместе и прошли через проходную, где столкнулись нос к носу с Михалычем. Он бросил взгляд в нашу сторону, демонстративно хмыкнул и поднял голову вверх, выражая этим полное презрение к нашим персонам, потом сел в свою «Газель», но не торопился выезжать со стоянки.

— Видимо, взбучку от начальства уже получил, — предположила я, заметив весьма своеобразное поведение водителя.

— Еще бы! Я там такой скандал закатил! — гордо доложил Валерка, усаживаясь на заднее сиденье «Волги». — Будет знать, как со мной связываться.

— Что-то ты уж больно расхрабрился, — одернула я коллегу. — Забудь об этом инциденте, у нас и так проблем хватает.

— И главная проблема — убийство Гузанова! — многозначительно сказал Валерка.

Глава 13

Голос Екатерины Дмитриевны, которая по счастливой случайности оказалась дома, я сразу же узнала по домофону.

— Никаких комментариев по поводу убийства мужа я давать не буду, — сразу же ответила она нам, даже не открыв еще дверь и решив отмахнуться от встречи с нами.

— Екатерина Дмитриевна, мы пришли без камер и совсем по другому поводу, — предупредил ее Гурьев, нагло соврав хозяйке дома.

Гузанова не торопилась ответить, видно, обдумывая, стоит ли нас вообще пускать к себе.

— Смею вас заверить, что в этом разговоре заинтересованы и вы тоже, — сообщил Гурьев спокойно. — Поэтому в ваших интересах пустить нас в дом.

— Хорошо, заходите, — согласилась наконец Екатерина Дмитриевна, и замок ворот щелкнул.

Гузанова сама открыла нам дверь, но на этот раз вид ее был просто сногсшибательный. Мне вспомнился простенький халатик, в котором я увидела ее во время нашего первого посещения. Он ни в какое сравнение не шел с элегантным костюмом, который был на женщине сейчас. Помимо всего прочего, я отметила, что Гузанова была ярко накрашена, что тоже было несколько необычно: даже в день рождения мужа она предпочитала более спокойный макияж. Сейчас же стрелки на ее глазах были такой длины, что чуть не доходили до виска, а губы отливали кровавым красным цветом. Волосы были аккуратно уложены с использованием всевозможных косметических средств. Гузанова или собиралась куда-то уходить, или же только откуда-то вернулась, как я решила. Не станет же она делать макияж и укладку только для того, чтобы покрасоваться дома, тем более в такой печальный день.

— Проходите, пожалуйста, — Екатерина Дмитриевна пригласила нас в дом, широко распахнув дверь.

— Мы не помешали вам? — спросила я.

— Нет-нет, — поспешно ответила Гузанова. — Я никуда не собираюсь и дома совершенно одна.

Мы прошли в огромную гостиную, где уселись на новенькую мягкую мебель. Она была обставлена богато, повсюду стояли дорогостоящие безделушки, статуэтки и прочие мелочи. Я даже заметила небольшой серебряный подсвечник на одном из шкафчиков. Все зеркала Екатерина Дмитриевна, по обычаю, затянула белой тканью.

— Мы выражаем вам свои соболезнования, — начала я немного смущенно, обращаясь к хозяйке дома, которая застыла у порога.

— Что поделаешь, — вздохнув, сказала она печально. — Никогда не думала, что Витя уйдет раньше меня. У нас были такие планы на будущее, а теперь все это так неожиданно оборвалось!

— Сочувствую вам, — повторила я, на самом деле почувствовав жалость к этой женщине.