Крах Третьего рейха

В это время ко мне в штаб пришел оберштурмбанфюрер СС (подполковник), положение к этому времени было до того напряжено, что я был убежден, что слухи о моем совещании проникли к Гитлеру и что это он прислал офицера СС убить меня, я сказал присутствующим: «Внимание, он имеет приказ расстрелять меня». В действительности же оказалось, что оберштурмбанфюрер принес письмо за подписью Гитлера, это было в 13.00. В этом письме Гитлер мне предоставлял свободу действий.

В 17–18 часов 30 апреля этот оберштурмбанфюрер снова принес пакет, в нем было приказание, подписанное адъютантом командира бригады СС, оборонявшей имперскую канцелярию, чтобы я приостановил все намеченные мною мероприятия по оставлению Берлина, что Берлин должен обороняться до последнего и что мне необходимо немедленно явиться к генералу Кребсу.

Я немедленно приказал командирам дивизий прекратить подготовку к оставлению города. Между 19 и 20 часами я прибыл в имперскую канцелярию. Меня ввели в комнату Гитлера, здесь я застал генерала Кребса, имперского министра Геббельса и личного секретаря Гитлера Бормана.

Они мне заявили, что после 15 часов дня (30 апреля) Гитлер с женой покончили самоубийством, путем принятия яда, после чего Гитлер еще застрелился. Они мне также заявили, что по особому желанию Гитлера он и его жена были немедленно сожжены в саду имперской канцелярии. После этого они мне заявили примерно следующее: «Фюрер в своем завещании назначил правительство, президентом, согласно завещанию, должен быть гросс-адмирал  Дениц, канцлером — Геббельс, министром партии — Борман и т.д.

Гиммлер предложил безоговорочную капитуляцию Англии и Америке, они отклонили, заявив, что она может быть принята только в случае капитуляции и перед Россией. Гиммлер действовал как предатель, без полномочий.

Мы хотим обратиться по радио к маршалу Сталину, чтобы он первый узнал о создании нового правительства Германии...»

После этого мне было приказано в течение ближайших 24 часов ни при каких обстоятельствах не допустить изменения в военном положении Берлина. Учитывая поздний час, мне было предложено остаться на ночь в имперской канцелярии, я остался. В ночь на 1 мая генерал Кребс в сопровождении начальника штаба 56-го танкового корпуса полковника генштаба фон Дуфвинга отнес условия временного перемирия русскому командованию.

Днем 1 мая Кребс вернулся, мы с ним встретились, и он мне заявил, что русское командование настаивает на безоговорочной капитуляции Берлина. Снова собрались Геббельс, Борман, Кребс и я. Геббельс и Борман отклонили требование русских о капитуляции, заявив: «Фюрер запретил капитулировать». Я в сильном возбуждении воскликнул: «Но ведь фюрера уже нет больше в живых», на что Геббельс ответил: «Фюрер все время настаивал на борьбе до конца, и я не хочу капитулировать». Я ответил, что держаться больше не могу, и ушел. Прощаясь с генералом Кребсом, я его пригласил к себе на командный пункт, он мне ответил: «Я остаюсь здесь до последней возможности, затем пущу себе пулю в лоб». Кребс мне заявил, что Геббельс решил в последнюю минуту покончить жизнь самоубийством.

Я отдал приказ частям, кто может и хочет, пусть пробиваются, остальным сложить оружие.

1 мая в 21.30 я собрал работников штаба 56-го танкового корпуса и работников штаба обороны Берлина с целью решить — будет ли штаб пробиваться или сдаваться русским. Я заявил, что дальнейшее сопротивление бесполезно, что прорываться означает при успехе попасть из «котла» в «котел». Меня все работники штаба поддержали, и в ночь на 2 мая я послал полковника фон Дуфвинга парламентером  к русским с предложением о прекращении немецкими войсками сопротивления.

Хотя я и был командующим обороной Берлина, положение в Берлине было таково, что после принятого мною решения я почувствовал себя в безопасности только у русских.

Вопрос: Дайте характеристику политического положения в Германии к моменту падения Берлина, каково было состояние Гитлера в последние дни, считаете ли Вы фактом версию о том, что Гитлер покончил самоубийством?

Ответ: Я солдат и впервые в последние дни попал в водоворот политических событий. Я был поражен увиденным и услышанным мною. У меня сложилось впечатление, что Гитлера, за исключением Геббельса, в последнюю минуту все покинули.

Мне рассказывал генерал Кребс, что 25 апреля или 26 апреля Геринг прислал телеграмму, в которой напоминал, что в речи в рейхстаге в 1939 году Гитлер заявил, что в момент, когда он не будет в состоянии дальше руководить государством, он передаст власть и руководство Гессу, в отсутствие Гесса — Герингу. Геринг указывал, что наступил момент, когда Гитлер оторван от страны, и он должен передать ему руководство. Гитлер, по словам Кребса, категорически отклонил требование Геринга и принял против него какие-то меры.