Крах волшебного королевства. Красная лисица

— Отрезал.

— Чем?

— Ножом. Не было ножниц под рукой.

Нина подошла поближе и потрепала то, что осталось у Джо на голове.

— Боже мой, почему?

— Челси сказал, что я выгляжу, как голодранец. Нина удивилась.

— С каких это пор тебя волнует то, что говорит Челси?

— Это обязательная деталь внешнего вида. Так распорядился Кингсбэри, или Челси это сам выдумал. Я старался быть игроком в их команде, ты сама этого хотела.

— Скажи, что ты думаешь по этому поводу, — обратилась к нему Нина, вынимая из кармана лист бумаги, — только честно.

— Я всегда честен.

— Начинай, скажи: «Алло».

— Алло, — пропел Джо.

— «Привет, — начала читать Нина, — я как раз думала о тебе. Мне показалось, так было бы здорово отправиться куда-нибудь на поезде, только ты и я. Длинное романтическое путешествие. Обожаю покачивание поезда. Сначала тихо-тихо, а потом все сильнее и… — Нина сделала паузу, — потом они становятся быстрее и сильнее. Просто обожаю движения большого локомотива, они меня горячат».

— Лучше будоражат, — предложил Джо, — горячат не совсем подходит.

Нина кивнула в знак согласия.

Джо заметил, что у него клюет (он не тратил времени даром) и скоро надо будет тянуть.

Но рядом сидела Нина в своем черном бикини, по колени в воде. Из-под кепки выбивались белые волосы. И говорила она ни о чем ином, как о сексе своим таинственным голосом. Слова для Джо почти не имели значения, он был очарован звуками ее голоса и садящимся за горизонт солнцем. Нет, в такие часы он определенно любил Флориду.

Тут Нина попросила перестать пялиться на нее и слушать, что Джо и сделал.

— «Иногда ночью я представляю тебя локомотивом. Я взбираюсь на тебя сверху, сжимаю твои бока своими коленями. Сначала мы едем медленно, тяжело, потом быстрее, стремительнее, легче, горячее и…»

— И что? — спросил Джо.

— Что хочешь, — ответила Нина, — конец я оставляю им.

— Нет, для такого рассказа требуется весомый конец.

Он убил комара, пытавшегося укусить его в спину. Как тебе такое, например:

— «И тут мы падаем в пропасть, совсем неудержимо, все быстрее и быстрее. Я умоляю тебя остановиться, но ты работаешь, как насос, доводишь меня до изнеможения, и я просто таю у тебя на глазах».

Нина откуда-то достала ручку и стала записывать «доводишь меня до изнеможения»…

— Это классно, Джо, спасибо.

— Всегда пожалуйста.

— Мириам тоже пишет что-то новое, говорит, что это будут целые серии. Мне пора идти на работу. Еще чуть-чуть, и я опоздаю. Ты остаешься?

— Да, хочу еще немного половить.

— Удачи.

Она стала натягивать свои джинсы.

— О боже, чуть не забыла, я записала один из тех звонков у себя дома.

Уиндер перестал тянуть леску и уронил удочку.

— Кушер?

Нина покачала головой.

— Нет, какой-то другой голос. Хотя он и сказал, что это доктор Кушер, но голос был совсем не тот, что в прошлый раз.

— Ты уверена?

— Это моя работа, Джо, я день и ночь слушаю мужское вранье.

— Что именно он сказал, Нина? Тот тип, который звонил, хотя он и не Кушер.

— Он сказал, что заблудился в парке.

— Заблудился, — повторил Джо.

— И сказал, что хочет с тобой встретиться около моста Кард Саунд.

— Когда?

— В полночь. Ты ведь не пойдешь, правда?

Джо взглянул на водную гладь. От рыбы не осталось и следа.

— Сегодняшняя ловля умерла окончательно, — сказал он.

8

Баду Шварцу не требовалось открывать глаза, чтобы понять, где он был, запах жасмина одурманивал. Ясно как день — на диване в гостиной.

— Я знаю, что ты уже проснулся, — сказала она. Он предпочитал не открывать глаза сразу.

— Сынок, я знаю, что ты уже здесь. — Она говорила тем же тоном, что и в первую их встречу, это был один из неудачных моментов в начинающейся карьере взломщика. Он был арестован в 1979 году за кражу на 16 улице. Тогда они впервые работали с Денни Поугом. Жертва кражи спокойненько подъезжала к дому, и во встретившейся машине узнала свой телевизор Sony, часы-радио Panasonik, микроволновую печь Amana и компьютер. Все это было свалено на заднем сиденье, потому что переднее было завалено кассетами Neil Diamond, которые воры никак не могли не взять.

Бад Шварц сидел в камере предварительного заключения в городской тюрьме и курил, когда появилась Молли Макнамара. В то время она как волонтер работала в госпитале и в медицинской школе Майамского университета. Ее работой было нахождение заключенных для медицинских экспериментов. Она вошла в камеру в резиновых перчатках и прочей спецодежде.

— Меня оскорбили, — сказал тогда Бад.

Молли окинула его взглядом поверх очков и продолжила разговор.

— Понимаю, ты тянешь на 18 месяцев.

— 12 максимум.

— Я здесь, чтобы предложить тебе другой выход.

— А я здесь, чтобы выслушать.

Молли спросила его, не согласится ли он испытать на себе новое лекарство от печени.

— У меня с печенью все в порядке.

— Это не важно. Будешь в контрольной группе. Твой срок будет укорочен вдвое. Такие как ты, всегда соглашаются.

— Это для дураков, — протестовал Бад, — я кончусь после этих лекарств.

Когда он спросил о побочных эффектах, Молли прочитала с аннотации: головные боли, высокое кровяное давление, нарушения в работе желудочно-кишечного тракта.

— Нет, одно это уже слишком.