Крах «Волшебного королевства»

— Я еще не решил. Может быть, он отправится поплавать с новым другом Педро.

Трибуна была забита, а вдоль главной аллеи по обеим сторонам в пять рядов стояли жаждущие зрители. Каждая платформа карнавального шествия была специально убрана и разукрашена. Каких только сказочных героев здесь не было!

Скинк сказал:

— Никогда не думал, что раскол общества играл такую важную роль в истории Флориды!

Джо Уиндер ответил ему:

— Ты еще не видел переселенцев, танцующих брейк-данс!

* * *

Керри Лейнер дала кассету с новой музыкой шоферу и заняла свое место на последней платформе. Тут появилась менеджер и спросила, почему это она не надела индейский костюм.

— Это не индейский костюм, — сказала Керри, — если, конечно, у семинолов не было проституток.

Менеджер, женщина средних лет с искусственно высветленными волосами и с рядами золотых цепочек, проинформировала Керри, что длинная тога не годится для юбилейного парада.

— Зато это идеально подходит к тому, о чем я пою, — ответила Керри.

— И что же это будет?

— Ничего из привычного вам репертуара. — Она прилаживала микрофон, который был прикреплен к горловине ее платья.

Менеджер разозлилась. — Так наши песни недостаточно хороши для вас?

— Уходите, — попросила Керри.

— А где же наш лев?

— Лев разочек пропустит.

— Нет, дорогая, — сказала менеджер, грозя пальцем. — Тысячи людей ждут, чтобы Принцесса Золотое Солнце проехалась на диком льве.

— Лев болен. А теперь исчезните.

— В конце концов, наденьте парик. У семинолов не было блондинок. Для достоверности вы должны надеть парик, черт возьми!

— Мечтать не вредно, — легкомысленно ответила Керри. И платформа покатилась.

* * *

Сперва сержант Марк Дайрсон подумал, что телеметрия опять что-то наврала. Как могла пантера вернуться на остров? Никаких сигналов не было днями, когда внезапно они появились, «бип-бип-бип». Номер 17. Подлый ублюдок, опять он!

Сержант Дайрсон попросил пилота держаться ниже облаков, пока он не получит более четкого сигнала передатчика. Зеленоватая темнота океана внезапно сменилась сверкающим коридором огней — Волшебное Королевство. Самолет сделал вираж над взлетающим фейерверком.

— Черт, — сказал полицейский. Он внимательно прислушивался к радиоприемнику. — Этого не может быть. Еще раз пролетим над этим местом.

Но телеметрические сигналы на втором вираже повторились, так же было и в третий раз, и в четвертый. Сержант Дайрсон выглянул в окно и подумал: он здесь внизу, он в этом чертовом парке!

Сержант велел пилоту вызвать Нэйплс.

— Мне нужна небольшая поддержка, — произнес он, — и еще парень с собакой.

— Мне сказать, за какой пантерой мы охотимся?

— Нет, не надо, — ответил сержант Дайрсон. Люди в Комиссии уже устали слушать о Номере 17. — Скажи им, что мы обнаружили пантеру, попавшую в беду. Вот все, что тебе нужно сказать.

Пилот потянулся к радио. — Какого черта она делает в самом центре развлекательного парка?

— Сходит с ума, — сказал Дайрсон. — Это все, что я могу сказать.

* * *

Танцующие брэйк переселенцы вызвали сенсацию у толпы. Скинк большую часть представления прикрывал глаза ладонью; это был один из самых безвкусных спектаклей, которые он когда-либо видел. Он спросил Джо Уиндера, не желает ли он помочь ему в операции с газом.

— Нет, я жду Кингсбэри.

— Для чего?

— Чтобы по-джентльменски решить наши неувязки. А возможно, разделать его на корм собакам.

— Забудь о Кингсбэри, — посоветовал Скинк. — Смотри, твоя девушка.

Платформа Керри появилась в конце шествия; прожектор осветил ее, расположившуюся среди искусственных пальм и синтетических кипарисов, в черном с блестками вечернем платье. Она была просто ослепительна, хотя толпа встретила ее жидкими и неуверенными аплодисментами: они ожидали увидеть полураздетую индейскую принцессу верхом на дикой кошке.

Джо Уиндер попытался помахать, но ему было очень больно поднимать руки. Керри не видела его. Она сложила руки на груди и начала петь по-итальянски.

«Vissi d’arte, vissi d’amore
Non feci mai male ad animal viva!
Con man furtiva
Quante misene conobbi, aiutai…»

Уиндер был ошеломлен, и не он один; беспокойный шепот пробежал среди рядов.

— Великолепно! — сказал Скинк. Его здоровый глаз сверкал, он стиснул плечо Уиндера. — Разве она не чудо!

— Что это? Что она поет?

Скинк покачал головой:

— О боже, ты должен знать, это же Пуччини. Это «Тоска»!

— Понятно. — Это было нечто новое — опера.

А Керри пела прекрасно; если ее голосу и не хватало силы, это восполнялось удивительной чистотой. Ария печально разлилась по Волшебному Королевству и, словно прохладный дождь, изменила настроение вечера.

Скинк приблизил губы к уху Уиндера и зашептал:

— Это происходит во втором акте, когда Тоска только что увидела своего возлюбленного, котррого пытал жестокий начальник полиции и приговорил к смерти на костре. После своей напрасной попытки спасти его, Тоска сама становится убийцей. Ее песня — горькая жалоба и плач над трагической насмешкой жизни.

— Никогда не знал, — сказал Уиндер.