Крах «Волшебного королевства»

2,8 миллиона долларов — это не только «выражение нашего сочувствия, но и дань справедливости», — добавил мистер Кингсбэри. — «Если семья д-ра Кушера не будет удовлетворена, мы, конечно же, увеличим сумму».

Джо Уиндер перечитал заявление, вставил слово «полностью» перед «удовлетворена» и запустил бумагу в факс. Он хотел позвонить Нине еще раз, но решил, что это необязательно; женщина утратила чувство реальности. Что же еще могло объяснить ее непонятное влечение к голосу человека, которого она никогда не видела?

К тому же, теперь у Джо была Керри — или он был у нее. Хотя их отношения еще находились в стадии становления.

У Джо было подходящее настроение для акустической гитары — поэтому он включил Нейла Янга, сделал яичницу-болтунью из четырех яиц и выпил чаю с двумя булочками с мандариновым джемом. Выглянув в окно кухни, он заметил дорожный буксир, криво припаркованный на обочине. Шофера он не видел.

Прошел короткий ливень. Джо приоткрыл дверь и увидел Скинка, Спящего беспокойным сном. Уиндер решил не будить его.

Внезапно он услышал выстрел, похожий на автомобильный выхлоп, и дырка размером в пятицентовик появилась в стене в шести футах выше головы Скинка. Потом другой выстрел, еще одна дырка.

Джо Уиндер вскрикнул и убрался из дверного проема.

* * *

Керри Лейнер была рада, что Волшебное Королевство было закрыто. Это значит, у нее есть дополнительный день для занятия пением, которое запущено, и для работы над новым костюмом для Принцессы Золотое Солнце.

Она не могла рассказать Джо обо всех машинах и вертолетах с телевидения, собравшихся около главных ворот парка. Репортер с 10-го канала подошел к ее машине с микрофоном и спросил, много ли змей она видела. Керри быстро сымпровизировала историю.

Она была впечатлена немедленным и драматичным воздействием трюка Джона всех были надеты толстые резиновые сапоги.

По пути домой она репетировала песенку из шоу. Это была вариация песни под названием «Индейская резервация», исполнявшейся Полом Ревиром и «Рэйдерс», группой, славившейся своей острой социальной направленностью. Написанные специально для Керри слова казались безвкусицей, но простой мотив и ритмы тамтама ей нравились. Керри пела третий куплет, когда въехав на свою стоянку, вдруг увидела какого-то культуриста, стрелявшего из пистолета в сторону ее фургончика.

Без всяких колебаний, даже не посигналив, Керри поехала на него.

Педро Луз был так поглощен тем, чтобы попасть в эту задницу — Джо Уиндера, что не слышал и не видел «Бьюика-Электра» 1979 года, пока тот не оказался в десяти футах позади него. Педро Луз побежал, но было уже поздно. Немного замешкавшись, он споткнулся, поднялся, и в это время «Бьюик» мягко затормозил, оказавшись одним колесом прямо на его левой ноге.

Педро лежал целую минуту в ожидании нестерпимой боли, агонии, но таковой не последовало. Все жилки в ноге пульсировали, ощущение же было, как будто ногу сильно терли. Четыре тысячи фунтов чистой детройтской стали на нем, и ни малейшего намека на боль. «Невероятно, — думал Педро Луз; — вот результат высоких физических нагрузок! Или, возможно, наркотиков».

Водитель машины и не думал съезжать с ноги. Тем временем все вокруг зашевелилось и забегало, привлеченное пистолетной стрельбой и треском: залаяли собаки, захлопали двери, заплакали дети. Возможно, кто-то позвонил в полицию.

Педро Луз уставился на свою окровавленную левую ногу и принял судьбоносное решение.

«Что же это такое, — размышлял он, — я совершенно не чувствую боли».

* * *

Доктору Ричарду Рафферти позвонил домой его ассистент и попросил немедленно приехать. Когда доктор подъехал, он обратил внимание на припаркованный рядом ремонтный грузовик. Войдя в амбулаторию, доктор увидел большого одноглазого мужчину. Сестра, которая принимала его, сказала, что он ранен, по крайней мере, дважды.

— Ну тогда он заимел большие проблемы, — сказал доктор Рафферти, — потому что я ветеринар.

Те двое, что привезли пациента, казалось, это знали.

— Он не хочет идти к обычному доктору, — объяснил Джо Уиндер.

Керри Лейнер добавила:

— Вначале мы привезли его в больницу, но он отказался выйти из машины. Ассистент отозвал доктора Рафферти в сторону:

— Я уверен, что видел у него пистолет, — зашептал он.

Скинк открыл свой здоровый глаз и повернулся к доктору:

— Ричард, ты меня помнишь?

— Не уверен.

— Помнишь ту ночь, когда пантера попала под грузовик?

Доктор Рафферти приблизился и всмотрелся в его лицо:

— Господи, да, — сказал он. Это был тот человек, который пришел в его офис со стофунтовой пантерой на руках. Доктор помнил, какие кровавые следы остались у него на шее и на плечах.

Скинк продолжал:

— Мы тогда хорошо поработали, хотя и потеряли пантеру, но все равно.

— Мы старались, как могли.

— Как насчет еще одной попытки?

— Видишь ли, я не работаю с людьми.

— Пожалуйста, — сказал Джо, — вы единственный, кому он готов довериться.

Грудь Скинка ходила ходуном, он тяжело дышал.

— Он потерял много крови, — добавила Керри.