Крах всего святого

Плотницкая внутри была столь же просторна, как и снаружи, сверху донизу пропахшая смолой и древесиной; под ногами то тут, то там валялись щепки и стружки, а по углам усердно трудились мастера с подмастерьями. Отстранив Джейми в сторону, Стефан напустил на себя непринужденно-скучающий вид — как делал всегда, когда собирался пуститься в затяжные торги — и не спеша двинулся прямо к хозяину, что как раз руководил работой над несколькими резными стульями. И пока их друг нещадно торговался, выбивая для них последнюю монетку, Джейми отправился искать ближайшую кузницу, а Мелэйна решила остаться, дабы приглядеть за Стефаном.

Думается, что не зря — бросив взгляд на побагровевшую шею плотника, который явно еле сдерживался, чтобы не пустить в ход бревно, стоявшее у него под рукой, Мелэйна уже хотела было вмешаться в спор, как невольно подслушала разговор двух работников — молодого парня с рябым лицом и сухого старика.

— Слыхал? — сказал первый. — Недавно еще два человека исчезли. Шляпник и купец какой-то проезжий.

— Знаю я, куда они «исчезли», — старик цокнул языком. — Последний медяк пропили и теперь женам на глаза боятся показаться. Ты не болтай, а лучше доску придержи.

— Я держу. Ага, как же, загуляли… Русси тоже загулял? А Бенас? А? Вышли ночью из харчевни и с концами — никто их больше не видел. Нечистое тут что-то творится…

— Не болтай. У нас церковь есть и Посвященная.

— А толку то? — шмыгнул парень. — Жрица твоя… Боги нам не помогли войну выиграть и короля не спасли — а ведь тот, дескать, их помазанник.

— Ты давай не заговаривайся, — старик сверкнул глазами, — и богов не приплетай попусту, а то услышит кто — не отбрехаешься. И ладно церковники — а то ведь сам знаешь, Мечи с тобой долго лясы точить не станут. Возьмут тебя в дыбы и…

Тут старик заметил Мелэйну и, бросив быстрый взгляд на ее амулет, замолчал, быстрым жестом осенив себя знаменем. Рябой парень тоже уставился на девушку, приоткрыв рот, а потом принялся строгать доску, да с таким усердием, точно от этого зависела его жизнь. Мелэйна сделала вид, что ничего не услышала, но все же на всякий случай спрятала медальон под одежду, чтобы не привлекать излишнее внимание.

К этому моменту Стефан и плотник плюнули на ладони и скрепили сделку рукопожатием, со скрипом, но придя к соглашению. Подождав возвращения Джейми, они, наконец, получили возможность отдохнуть — и, после недолгих подсчетов, дружно решили, что сделать это надо как следует. Стефан кинул четвертинку простака сидящему неподалеку нищему, за что получил тысячу благословлений и сведения о том, где в Мьезе можно поесть что-то не слишком сырое, и выпить чего-нибудь, не слишком сильно разбавленное водой.

Когда они нырнули в сонный полумрак таверны, их обдало запахом свежих опилок рассыпанных на полу и скисшей капусты. Хозяин, будто бы почуяв, что у троицы за душой явно водится монетка-другая, сразу же поспешил к ним и через некоторое время вернулся с огромным ломящимся от еды и питья подносом. Для всех троих это был воистину сказочный пир: хлеб — хоть и чуть подгоревший — обжигал язык и хрустел корочкой, на суп явно не пожалели гущи, сыр таял во рту, а овощи были свежие, точно только что снятые с грядок. Некоторое время они только жевали и пили, набивая животы за десятерых.

— Ну и что делать будем? — спросил Стефан, наконец-то оторвавшись от кружки.

Джейми ответил ему лишь взглядом, лениво обгладывая куриную кость, выловленную из супа, а Мелэйна отщипнула хлебный мякиш и произнесла:

— Не знаю как насчет вас, а я собираюсь весь оставшийся вечер провести в ванне. Вам бы она тоже не помешала.

— Я не о сегодняшнем вечере, — буркнул тот, стукнув кружкой о стол. — Что мы будем делать завтра? Через месяц? Спустя год?

Мелэйна вздохнула и взглянула на Джейми, но тот лишь безучастно отпил из кружки и пожал плечами. Девушка тоже не знала, что ответить Стефану — раньше ее целью было служение богам, а теперь… теперь ее волновало лишь то, как избавить мир от очередного порождения тьмы. А заодно заработать чуть-чуть монет, попутно не умерев от когтей или клыков и переночевать под сухой крышей.

— Вам самим такая жизнь не надоела? — Стефан пригладил непослушный вихор. — Мотаемся по всякому захолустью и рискуем шеями за жалкие гроши, которых едва хватает пожрать и гнилую солому подложить. Меня уже тошнит от разных тварей и неблагодарных селюков. И я даже не знаю, от кого больше.

— Ну и что ты предлагаешь? — поинтересовалась девушка.

Стефан не впервой заводил подобный разговор. Правда, обычно этому предшествовали несколько графинов вина. Но все его до ужаса претенциозные и нелепые замыслы на будущее рассеивались с первым лучом рассвета, оставляя после себя лишь головную боль и пустые карманы. Что он предлагал в прошлый раз? Купить харчевню и переделать ее под бордель или поймать какое-нибудь чудовище живьем и возить ее в клетке на потеху публике?