Краков

Нужно было найти бензин и вернуться к машине. Мы шли вдоль дороги примерно полдня, за это время встретили лишь пару оленей, но они убежали, как только увидели нас. Выйдя из леса, справа, мы заметили пару домов, стоявшие рядом друг с другом. Как только начали приближаться к жилищам, в ближайшем доме открылась парадная дверь, оттуда выскочил мужчина лет пятидесяти на вид, в руках у которого был дробовик. Он был явно не рад нас видеть. Сказал, чтобы мы убирались от его дома, а иначе застрелит! Я попросил немного бензина. Он ответил, что у него есть бензин, но просто так он его не отдаст. Я предложил ему все лекарства, которые были нам не нужны и он согласился дать одну канистру. Видимо он в них очень нуждался. Попрощавшись с ним, мы пошли обратно к машине. Дойдя до неё, мы обнаружили, что большую часть наших вещей и продуктов украли. Вэнди очень расстроилась, ведь её любимый свитер, который связала бабушка, был украден. Но мы добыли бензин, машина была на ходу, а это главное.

Следующие сутки были спокойные, мы даже остановились около реки, чтобы порыбачить. На берегу и заночевали. В ту ночь Вэнди спросила меня:

— Когда мы заболеем вирусом и умрём?

— Не знаю, честно говоря, я удивляюсь тому, что мы ещё живы, — ответил ей я.

После этого, мы ни слова не сказали друг другу и легли спать. Я проснулся ранним утром, разбудил сестрёнку, и мы поехали дальше. Через пару десятков километров у нас лопнуло колесо, я вышел из машины и увидел, что на дороге разбросаны доски, из которых торчат огромные гвозди, все они укрыты листвой, поэтому увидеть их с дороги было невозможным. Это была ловушка. Я крикнул, чтобы Вэнди вышла из машины. В этот момент раздался выстрел. Правее дороги, в метрах двухстах стоял мужчина, который стрелял по нам из винтовки. Мы побежали в сторону леса, там множество деревьев, которые защитили нас от пуль. Не останавливаясь, мы бежали без оглядки, пока выстрелы не стихли. Хорошо, что на нас были рюкзаки, в них было немного еды и ингаляторы, но основная часть осталась в машине, которую мы наверняка больше не увидим.

Переночевав в лесу, на утро мы осознали, в каком незавидном положении оказались. Машины нет, тёплой одежды нет, еда на исходе и вокруг люди, которые могут убить тебя лишь за банку тушёнки. Мы решили идти вдоль дороги, по намеченному маршруту.

Через девять дней пути, лес наконец-то закончился. Впереди виднелись поля до самого горизонта и силуэты домов, к которым мы и направились.

К счастью, в первом доме мы встретили добродушных людей, это была пожилая пара — Лорен и Ахмед. Они разрешили переночевать у них в сарае столько, сколько нам будет нужно. С едой обстоятельства были хуже и через несколько часов, Ахмед ушёл на охоту. У него была старая винтовка, которая досталась ему от отца.

За четыре часа охоты Ахмед успел подстрелить двух зайцев, а позже, Лорен приготовила ужин. После того как все мы подкрепились, Ахмед рассказал мне все тонкости охоты и подарил свой охотничий лук. Следующим вечером мы ушли на охоту вместе, каждый со своим оружием. В то время, пока Ахмед выслеживал лося, я тренировался стрелять из лука и чуть не попал, по пробегающей белке. Этот день охоты оказался безуспешным.

Спустя неделю, мы привыкли друг к другу. Моя сестра всё время проводила с Лорен, она говорила, что та напоминает ей бабушку. А мы с Ахмедом обсуждали охоту и рассказывали байки из своей прежней жизни. Он и его жена были не против, чтобы мы жили с ними и дальше. Ахмед говорил, что я напоминаю ему его сына — Чарли. Может быть, поэтому он и принял меня так радушно, как сына. Чарли жил в Канаде, а потом переехал в США. Связь с ним оборвалась спустя неделю, после начала вспышки эпидемии. Ахмед на тот момент времени не видел его более шести лет и каждый раз, говоря о сыне, глаза его тускнели.

Через четыре месяца относительно спокойной жизни, пришли сложные времена. Похолодало, выпал снег и животных становилось всё меньше. Ахмед предложил мне отправиться в ближайший город, и я дал согласие. Нам были необходимы лекарства, ингаляторы, тёплые вещи и еда, чтобы пережить зиму. До ближайшего города было около девяти или десяти дней ходьбы, если спать по семь часов в сутки. Собрав припасы в дорогу, вечером того же дня, мы отправились в путь. Перед тем, как уйти, сестрёнка подбежала ко мне со слезами на глазах и сказала:

— Возвращайся целым и невредимым, хорошо?

2

На четвёртый день пути, мы наткнулись на бурную реку, которую можно было перейти только по старому деревянному мосту. Ахмед пошёл первым. Осторожно и медленно двигаясь, он перешёл его и крикнул мне с другой стороны:

— Доски хоть и хрупкие на вид, но они выдержат, не бойся.

Я шёл очень осторожно, пытаясь не создавать тряску и приближаясь к другой стороне, мост начал прогибаться. Я со всех ног кинулся к берегу, где стоял Ахмед. Как только я вступил на землю, мост сзади меня рухнул в реку, которая унесла доски вниз по течению.