Крапивник (СИ)

— Ну да. Что уж тут хорошего? — Эдмунд сел на пол перед первым мешком и принялся рыться в нём. Пол стал быстро покрываться сырьём для артефактов и бытовыми вещами из старинных храмов и замков.

— Ты не сможешь нести книги в мокрой сумке. А у меня есть кое-что особенное для тебя.

— Просохнет, — Эдмунд поднял к свету пару бокалов.

Гранёные чаши были выполнены из зелёного стекла, а подставки и тонкие ножки, украшенные узором из крохотных серебряных змей, из прозрачного.

— Сегодня не такой уж интересный набор.

— Что это за бокалы?

— Это не артефакты. Хотя я бы не удивился, будь они проклятыми. Затерянный дворец, где я всё это нашёл, чуть не отправил меня в число покойников.

— Я возьму их.

— Выбирай всё, что хочешь, — пожал плечами мужчина, продолжая обрабатывать кожу и тихо бормоча ругательства на родном языке.

Эдмунд продолжал рыться в мешках, скидывая в кучку товары, которые он собирался забрать.

В мешке с артефактами нашлась фигурка толстого, но низкого человечка с пружинкой, соединяющей голову и туловище. Она была сделана из меди и дерева, а по размеру была сопоставима с кулаком Эда.

— Почему она среди артефактов?

— У тебя такой не было? — искренне удивился торговец. — Это нянька для маленьких детей и для тех у кого проблемы со сном. Ментальное и светлое заклинания успокаивают их физически и душевно. Люди засыпают крепко и легко. Такие даже сейчас используются.

— Из моих знакомых таких никто не держал, — Эд с интересом дёрнул голову фигурки, заставляя её качаться. Как интересно, работает этот артефакт? — И в магазинах я… ни разу…

Маленькие обломки гальки, вмонтированные в глаза фигурки, привлекли взгляд профессора магических болезней.

Ему вдруг стало тепло и спокойно. Голова стала тяжелеть. Эдмунд чувствовал себя как кусок масла оставленный на июльском солнцепёке — сознание и тело растекались.

— Крапивник!

Фигурка выпала из ослабших рук. Эд тряхнул головой и проморгался. Тощие руки торговца держали его: первая сжимала воротник, не давая шлёпнуться о пол, вторая страховала затылок, чтоб голова не запрокидывалась.

— Их ставят на тумбы, чтоб такого не происходило, — объяснил нахмурившись. — Яды ты тоже на себе пробуешь, да?

— Я не знал, как включить, — попытался оправдаться покупатель и отложил фигурку в стопку желаемого. — Ученице подарю.

— Ты кого-то учишь?

— Да. Славная девочка. Ментальный маг. Пусть играется. Как подучится, потренируем двойные плетения на таких штуках.

Эдмунд взял с пола кристалл для артефакта и задумчиво прибавил:

— …мой способный колдовать приятель ей в помощь.

Торговец вернулся на кровать и уточнил:

— Ты же работаешь над разломами?

— Да.

— Я добыл книжку по этой теме.

Сдвинув в сторону не заинтересовавшие его артефакты, Эдмунд высыпал из последнего мешка книги.

— Она не здесь, — аккуратно сгибаясь, чтобы плечи меньше гнулись, достал из-под кровати ещё одну сумку, а из неё фолиант.

— Ага, сейчас гляну, — Эд перекладывал книги. Большинства были ему безразличны или уже имелись в распоряжении. Три были отложены к покупкам. — Вроде всё.

Откинув со лба волосы, Эдмунд взял из рук знакомого увесистый том.

На большой бурой обложке было мелко выгравировано:

— «Открытие искры, формирование резервуара, предродовое и постродовое наполнение резервуара источника при формировании индивида в утробе».

Несколько секунд стояла мёртвая тишина. Тёмные глаза «мага с ограниченным функционалом» буравили книгу. Он вдруг понял, что перестал дышать и резко набрав в грудь воздуха, хрипло выдохнул:

— Вон сумка, Лиам. В деньгах не стесняю.

Торговец отошёл к двери, где валялись вещи покупателя и заглянул в них. Помня, сколько обычно составляет сумма в мешке постоянного клиента, Лиам забрал двенадцать и несколько монет из тринадцатого.

Скоро снова под ногами захлюпали лужи.

Эдмунд бежал через лес с мокрой сумкой, перекинутой через плечо, в которой постукивали артефакты и бытовые вещи, и кульком из плаща. Там были книги.

Насквозь промокшая рубашка нисколько не защищала от холодного ветра. Из-за неосторожного движения Эд постоянно падал. Каждый раз, понимая, что сейчас угодит в лужу, он не старался приземлиться на руки и уберечь себя, скорее наоборот: отбить спину и плечи о камни казалось ему ерундой по сравнению с опасностью намочить свёрток. Пальцы сильно убавили в чувствительности от холода, но впереди уже сияли огоньки башни.

В последний раз растянувшись в ледяной, как ему показалось, грязи, Эд очутился у двери и похлопал себя по карманам брюк, но ключ не нашёлся ни в одном.

С минуту ему пришлось простоять под проливным дождём, аккуратно ощупывая свёрток с книгами и выуживая из кармана плаща ключ.

И вот, наконец, тёплый воздух и мягкий жёлтый свет огненного артефакта коснулись усталого, мокрого и грязного человека.

— Господи, Эдмунд! — воскликнула Пацифика, бросая вязание и хватаясь за голову. — Что с тобой случилось?!

На крики матери из закута высунулась Луна и, посмеиваясь, спряталась обратно.

— Как ты умудрился так измазаться?

Женщина моментом оказалась рядом с Эдом и приняла у него из рук грязный свёрток.