Крапленая карта мира

Прошло восемь дней, с тех пор как Сандра и Бьорн убили Клариссу. Яхту обнаружила утром следующего же дня береговая охрана. Она дрейфовала вдоль побережья. Тело прибило к берегу через сутки. Сандра, немного на взводе из-за всей этой истории, выслушивала отчет главы криминальной полиции княжества. Инспектор Нуазье походил на большого откормленного кота – такой же вальяжный и усатый. Перед тем как перейти к делу, он наговорил Сандре кучу комплиментов и любезностей. Но это не могло сбить ее с толку – Нуазье считался одним из лучших умов не только в крошечном княжестве, но и в соседней Франции. Сандра знала, что он производит впечатление недалекого человека, но на самом деле только выжидает – и в самый неожиданный момент наносит удар. Ее беспокоило, почему делом Клариссы занялась криминальная полиция. Возможно, лишь по той причине, что погибшая была родственницей, хоть и дальней, великой княгини. А может быть, и по каким-то иным соображениям.

– Я верю, инспектор, что вы разберетесь в этой трагической истории, – произнесла Сандра.

Она принимала Нуазье в китайской гостиной, обставленной плетеной мебелью, пестрыми ширмами, украшенной лакированными шкатулками и драгоценным фарфором. Подавали, естественно, чудный по вкусу чай и изумительные пирожные.

– Разрешите еще, ваше высочество, – сказал инспектор и толстыми, похожими на сосиски, пальцами схватил седьмое или восьмое по счету пирожное. – Какое блаженство! Боюсь показаться невежливым, но ради таких кулинарных изысков я готов хоть каждый день навещать вас, ваше высочество.

Сандра посмотрела на внушительных размеров живот Нуазье. Инспектор поймал ее взгляд и добродушно рассмеялся:

– О да, вы правы, мне не следует увлекаться пирожными, но что поделаешь, что поделаешь… Согласитесь, у каждого есть тайные пристрастия и грешки. И пирожные – не самое страшное из того, чем может жить человек. Не так ли, ваше высочество?

Сандра натянуто улыбнулась. Инспектор совсем не прост. Он сидел во дворце уже второй час, мило болтал, совсем не робея перед Гримбургами, шутил, улыбался, поглощал пирожные. Это-то и пугало. Неизвестность. Что он знает? Хитрые маленькие глазки инспектора криминальной полиции щурились от восторга, когда он откусывал эклер. Сандре недоставало решимости выпроводить засидевшегося гостя. А тот, казалось, никуда не спешил. Но за всей этой милой беседой, комплиментами и расшаркиваниями ей чудилось что-то грозное и опасное.

– Значит, господин инспектор, вы закрываете дело? Я бы не хотела, чтобы газеты смаковали эту историю. Моя кузина погибла по нелепости, зачем травмировать ее пожилого и крайне больного отца.

– О да, безусловно, я все понимаю, ваше высочество. – Нуазье сложил пухлые руки на животе, усеянном крошками от пирожных. – Расследование ведется под моим началом, так что не извольте беспокоиться, я не допущу, чтобы престижу дома Гримбургов был нанесен урон. Я ведь сторонник монархии. Только царствующая особа может спасти наш мир, это преемственность поколений и традиций. Вы, ваше высочество, гордость всего княжества. Чем был Бертран до того, как появились вы? Провинциальным, заштатным государством-карликом. Вы придали ему лоск, величие, известность. Мы все так благодарны вам, ваше высочество.

Сандра расслабилась. Кажется, все закончится тем, что она подпишет супруге инспектора и дюжине его толстых дочек открытки или плакаты с собственным изображением.

– Но согласитесь, ваше высочество, власть – это прежде всего огромная ответственность. Вы наверняка успели почувствовать это за те годы, что являетесь супругой его высочества Клода-Ноэля. Я почти тридцать лет работаю в полиции, изучил человеческую природу, что называется, вдоль и поперек. И поверьте моему скорбному опыту, в нашей крошечной стране те же пороки, страсти и преступления, что и в большом мире. Масштабы только поменьше, а так – никакой разницы. Преступление похоже на зыбучие пески. Вы ведь знаете, что это такое? В пустынях есть целые километры площади, на которых раскинулось песчаное болото. Стоит угодить в него, и вы уже попали в лапы смерти. Если будете барахтаться – утонете быстрее, чем если сохраните полную неподвижность. Вас затянет, вы уйдете на дно. Так и с преступлением. За свою жизнь я встречал всего четырех человек, которые, совершив преступление и не понеся за него наказания, больше никогда не входили в конфликт с законом. Я знал, что они убийцы, они знали, что я знаю, но улик никаких не было. Все они – уважаемые подданные великого князя, столпы общества. Один, например, убил престарелую тетку, чтобы получить ее баснословное наследство. Другой – устранил шантажиста. Они и теперь играют заметную роль в жизни княжества, вы их наверняка знаете. Убив один раз, они успокоились. Точнее, затаились. Но я не верю, что они исправились. Настанет критическая ситуация – и они снова переступят через бога. Они ведь познали вкус крови и безнаказанности.