Крапленая обойма

В общем, мы подъехали к мосту, через который наши машины не могли проехать. Поэтому с полкилометра до деревни предстояло пройти пешком.

Узнав про это, Хан не пришел в восторг. Он даже приуныл:

– Ты совсем озверел, Виртуоз! Неужели нельзя было проехать иным путем до твоего места?

По голосу Хана я понял, что чувствовал он себя сейчас вполне сносно, то есть уже не был растерян. Я посмотрел на чистое, усеянное мириадами звезд небо, прислушался к едва уловимому шелесту листвы, вдохнул полной грудью свежий воздух:

– Какая прелесть. Неужели не приятно прогуляться?

В темноте я не видел выражения лица Хана, но по тому, как он дернулся, мне показалось, что он опять испытывает раздражение ко мне.

– Тут нэдалэко, да, – вставил Армен свои пять копеек.

– Сколько времени? – неожиданно поинтересовался Хан.

Время назвал Бурый. И ответом Хан был недоволен.

– Ты говорил, что нужно ехать немедленно, – вспомнил вдруг Хан. – Считаешь, время подходящее?

– Было сказано – лучше сейчас, – поправил Хана я. – И если ты хочешь увидеть Лора, то лучше подождать, чем проворонить. Или нет?

Хан промолчал. Я только услышал, как он засопел.

– Ладно, – наконец послышался его голос. – Лис, останься. Сторожи машины и жди нас. Остальные вперед.

Тот, кого назвали Лисом, был пассажир «Ауди». Он, как и приказал шеф, остался. А я, Хан, Бурый, Армен и еще два «быка» из «Ауди» двинулись через мост в сторону деревни.

2

Дорога отличная, погода великолепная. Такой ночкой только с какой-нибудь девахой под открытым небом в стогу сена кувыркаться, а не продвигаться с опаской в сторону леса, чтобы выловить некоего мужика.

Минут через десять-пятнадцать мы вышли к деревне. Живописное местечко. Домики, выделяющиеся в темноте черными силуэтами, стояли вдоль одного берега реки. А с другого – темнел лес. Я бы, честно говоря, не отказался иметь домик в таком месте. Наверное, купил бы телескоп, соорудил смотровую площадку и целыми ночами изучал бы небо...

Кажется, я совсем размечтался и перестал смотреть, куда иду. И немного оступился, попав ногой в вязкую грязь. Чуть не свалился... Хорошо, Армен оказался рядом и поддержал меня:

– Спишь, да?

– Заткнулись, – тут же зловещим шепотом бросил нам Хан. Он осторожничал, словно был в разведке, и мы сейчас шли брать «языка». Если так и дальше пойдет, то к дому Глаши он заставит нас пробираться на пузе.

Дорога уходила влево от речки, прямо к домикам.

Хан все же не заставил нас ползти. Хотя, мне кажется, у него такая мысль была. Потому как увидев впереди избы, он остановился и о чем-то задумался. А затем выдал решение:

– Двигаемся цепью. И без шума. Виртуоз идет первым.

Конечно. Кого же еще первого под пулю подставлять!

Дом пассии Лора, по словам местного рыбака, был в самом начале населенного пункта, и в нем горел свет. Это мы все увидели, подойдя поближе.

Хан вновь остановился:

– Слышь, Виртуоз, дальше топай один. Убедись, что наш человек там, и возвращайся назад.

Я не стал вступать в пререкания.

Дом Глаши был огорожен невысоким покосившимся деревянным забором, через который я и перемахнул, не став искать калитку. И недовольно подумал, что женишок Глаши мог бы заборчик и поправить.

Злой собаки во дворе не было: ни лая, ни рычания не слышалось. Только со стороны хлева раздавались слабые похрюкивания поросят.

Я подкрался к освещенному окну избы и заглянул в него. Так, одним глазом, очень осторожно, готовый в любой момент отпрянуть.

Первое, что я увидел, – это стол. Деревянный, без скатерти. На нем стояли огромная бутыль с мутной светлой жидкостью и несколько глубоких тарелок. Спиной к окну сидел крепкий мужчина, напротив – девушка, мне была видна лишь половина ее головы. По бокам стола с каким-то потупившимся видом восседали два старых, пожеванных жизнью человека: мужчина и женщина.

Я отстранился от окна. Мужчина, по всей видимости, был Лор, девушка – Глаша, и старики – ее родители. Поскольку люди устроили посиделку в такое позднее время, я решил, что они обсуждают нечто важное. Вполне возможно, и предстоящую свадьбу. Вон и бутыль с самогоном, как положено в таких случаях, возвышалась. Только что-то невеселые были старики...

Выждав некоторое время, я вновь глянул одним глазом в окно. Картинка несколько изменилась. Пожилая женщина уже не сидела, а скоренько убирала еду со стола, заворачивала ее в бумагу и укладывала в полиэтиленовый пакет. Из-под стола она достала пол-литровую бутылку с такой же мутной жидкостью и также сунула эту поллитровку в полиэтиленовый пакет.

Мужчина стал подниматься. Я вновь отпрянул от окна, подумал, что старушка собирала кого-то в дорогу.

Через несколько минут я снова решился заглянуть в окно. Мужчина несомненно был Лор. Я мельком увидел его лицо, и этого мне было достаточно. Он обнимался с Глашей. Я не стал больше подглядывать. Мне и так все стало ясно. В дорогу собирался Лор. И, видимо, прощался надолго.