Крапленая обойма

Дойдя до мостика, я остановился. Нигде не было видно ни одной живой души, насколько позволяли разглядеть глаза. Поколебавшись немного, я все же ступил на мостик, дошел до середины и вновь остановился.

Речка монотонно журчала, неся в своих потоках островки ила. Рыбака на его вчерашнем месте видно не было. Жаль. Потому как мне нужен был он. И я надеялся застать его именно здесь. Но раз нет... Придется искать в деревне.

Я направился назад – к «БМВ». Армен встретил меня с некоторым напряжением.

– Все нормально, да?

Я забрался на переднее сиденье:

– Не совсем. Разворачивайся и выезжаем на трассу.

– Едэм назад? – воспрянул духом Армен.

– Никак нет, – остудил его я. – Едем искать дорогу в деревню.

Армен тут же остановился.

– Зачэм искать? – откровенно не понял он. – Дорога жэ здэсь.

Мне не хотелось заниматься поисками переправы тут, затем ехать мимо поля, мимо того места, где, возможно, еще лежит с дыркой в груди Лор. А может, и не лежит. Тьфу! Лучше перестраховаться.

– Крути баранку, – приказал я джигиту. – Раз говорю – другой, значит, другой.

Армен больше не стал спорить. Со мной это вообще бесполезно. Я как баран – если упрусь, то не сдвинешь.

Мы проехали лес, выскочили на трассу и понеслись вперед. Я внимательно наблюдал за дорогой, чтобы не пропустить нужный поворот. Я был абсолютно уверен, что въезд в деревню должен существовать. И не ошибся. Поворот был. Но в нужную ли нам деревню – это еще необходимо было выяснить. Я сказал Армену свернуть, внутренне надеясь на удачу. Дорога была узкой, но асфальтированной, и джигиту это понравилось. Он даже стал что-то напевать себе под нос.

Через десять минут показался мост. Широкий, бетонный. И сразу через речку – избушки. Мне не нужно было долго всматриваться, чтобы понять: мы именно в том месте, куда я и стремился. Мы въехали в деревню – в ту, в которой жил знакомый рыбак. Только с другого конца.

– И што далшэ? – осведомился Армен, которого я так и не удосужился посвятить в свои планы.

Дальше нужно было найти этого пожилого рыбака. Вопрос стоял ребром – как? Ходить по домам, выспрашивать и тем самым обращать на себя внимание? Что-то мне это не очень улыбалось.

– Едэм далшэ? – не унимался Армен.

– Стой, где стоишь, – огрызнулся я.

Впереди показалось стадо коров. Стадо – громко сказано: голов десять, не больше. За ним следовал паренек лет четырнадцати в спортивных штанах, грязной майке и с хлыстом, которым он непрерывно рассекал воздух и который не очень пугал буренок, привыкших и к выкрикам пастухов, и к щелканью хлыста.

Я вышел из машины. Коровы прошли мимо меня. Когда паренек поравнялся с машиной, я его дружески окликнул:

– Эй, парнишка!

Тот приостановился и прошлепал губами:

– Че?

– Спросить у тебя можно?

– Ну.

Односложные ответы меня бесили. Либо парень был идиотом с рождения, либо стал им уже по мере взросления в этой глуши.

– Я тут человека одного ищу. – Видя, что парень собирается двинуться за своими коровами, я сам подошел к нему. – Он рыбу у моста с башенками все время ловит, – я махнул рукой в тот конец деревни. – Пожилой такой...

И дальше я описал, как мог, своего знакомого рыбака.

– Ну, – паренек нетерпеливо посмотрел вслед удаляющимся буренкам.

– Не знаешь такого?

– Может, и знаю, – хмыкнул парнишка, обнажив полубеззубый рот. – А на че он вам?

– Да договаривались сегодня порыбачить. Я приехал, а его нет на месте... – Я вновь махнул рукой в конец деревушки.

Парень заржал, потом заявил:

– Так и не мудрено.

– Чего не мудрено?

– Так он сейчас со своей женой волтузится. Рожи друг другу бьют.

– Так уж? – не поверил я, вспомнив, как испуганно смотрел рыбак на троих подвыпивших мужиков.

– Слово.

– И где они?

Парнишка махнул рукой назад.

– Пятая хата отсюда будет, – уверенно заявил он и побежал за ушедшими вперед коровами.

Я забрался в машину:

– Пятая изба.

– Слышал, да, – кивнул джигит. – А зачэм нам этот рыбак?

Хороший вопрос. Рыбак был нужен. Я просто вспомнил кое-что из нашего прошлого разговора. Кое-что, на что не обратил тогда внимания.

– Поехали, – не стал я вдаваться в объяснения.

У нужной избы Армен затормозил. Я выбрался из машины.

Домик был одноэтажный, кирпичный, огороженный деревянным заборчиком с железной калиткой. От калитки к двери дома вела грунтовая дорожка, по краям усаженная цветами. По правую и левую сторону от дорожки простирался сад.

Отыскиваемый мною рыбак возле дверей чинил удочку. Пожилая женщина стояла чуть дальше, за верандой. На ней были длинная изношенная юбка и кофта, не новее юбки. Летами она соответствовала хозяину дома. Морщинистое лицо было темно-коричневым от ветра и солнца. Под правым глазом красовался здоровенный фингал. Если брать слова пастуха на веру, то получается, наш рыбачок подправил ей малость физиономию. Надо же, дома орел, а так...

Я подошел к калитке и приветливо прокричал:

– Здорово, отец!

Мой рыбак вздрогнул и глянул на меня, а затем вымученно улыбнулся. Вспомнил, значит.

– Будь здрав, мил человек, – он отложил удочку в сторону и двинулся ко мне.

Женщина, увидев, что путь освободился, направилась к двери дома, не преминув прокричать в спину своему суженому: