Крапленая (СИ)

- Тот же, что и ты, дорогой.

Он оценил ее находчивость. Казалось, ледяная стена неприязни начинала подтаивать с обеих сторон. И вот они уже, отхлебывая маленькими глотками кофе, вполне дружелюбно разглядывали друг друга.

- Ты ввалился в купе таким злющим, будто тебя переехал трамвай, – заметила Катя.

- Не трамвай, а колесо самой Фортуны. – Он собирался ограничиться этим ответом, но выпитое виски развязало-таки ему язык. – Посмотрел бы я, как бы ты веселилась, если бы к тебе повернулись задом сразу все, кому ты доверяла.

Он умолк, раздраженно барабаня пальцами по столу и погрузившись в свои мысли. Она с интересом смотрела на него, ожидая продолжения. Но не потому, что посочувствовала, а потому что уловила некую, связующую их судьбы нить.

- Мой ближайший друг и компаньон, - снова заговорил Андрэ, - тихой сапой перетянул на себя одеяло, и проделал это так технично, что когда я заметил, было уже поздно. Я оказался номинальным совладельцем фирмы, которая на самом деле мне уже не принадлежала.

- Такое случается, и довольно часто. - Катя равнодушно кивнула. – Тебе нельзя было терять бдительность.

- Так ведь мы же дружили с детства.

- Вот уж никогда бы не подумала, что под таким кондовым панцирем прячется доверчивый и наивный простачок. - Катя, затянулась сигаретой. – И лет тебе, вроде, далеко не 17. О какой дружбе в бизнесе может идти речь. Будь ты хоть друг, хоть брат, хоть сват... хоть отец родной. Каждый преследует свою выгоду, свои личные интересы. Представь себе пацана, поставленного отцом в дверях его собственного ресторана. Как ты думаешь, станет он отдавать отцу чаевые, полученные им от посетителей?

- Да ты, мадемуазель, еще более цинична, чем я. – Андрэ изумленно уставился на молоденькую попутчицу, поучавшую его уму-разуму.

- Жизнь заставила смотреть на вещи и людей трезво, - изрекла Катя, виртуозно пропустив одно колечко дыма сквозь другое, успевшее слегка расползтись.

- Жизнь, говоришь? – еще больше удивился собеседник. – Да когда тебе было опыта-то набираться? Сколько тебе? Двадцать два? Ну от силы двадцать четыре.

- В точку попал. Двадцать три, - усмехнулась Катя. – Какое имеет значение возраст. Все отсюда. – Она выразительно постучала себе по голове. – В социуме, как в дикой природе, действует один и тот же закон волков и овец, разве что слегка глазурованный цивилизацией. Закон этот гласит: или обманываешь ты, или обманывают тебя.

- Ты считаешь, что я исполнил партию барана?

- Я считаю, что если не хочешь быть бараном, будь волком. Другого не дано.

- А сама-то ты из какой породы?

- От рождения, как я себе представляю, была овцой. Но, вовремя сориентировавшись, перекантовываюсь в хищника. Иначе сожрут.

- А вот я, видимо, вовремя перекантоваться не успел. Меня-таки сожрали.

- Будешь нюни распускать, косточки тоже обгладают.

- Слушай! А ты мне нравишься! И как это я тебя сразу не разглядел. Да не пугайся. Не в том смысле. Вначале решил, что ты из этих - охотниц за наживой и удовольствиями.

- Я в курсе. Свое предположение ты тогда же высказал по-русски вслух.

Он посмотрел на нее почти виновато и коротко буркнул:

- Извини. Кто ж знал, что ты окажешься...

- Ладно. Проехали.

- А может хватит мозолить глаза официантам? У нас ведь вроде как общее купе. – Небрежно бросив на стол деньги, он поднялся.

Расплатившись за себя, Катя тоже встала. Уходили из купе они по одиночке и почти врагами, а возвращались вместе, мирно беседуя. Он тяжело опустился на свой диван. Она устроилась на своем, скинув туфли и поджав под себя ноги. «Пережду, когда он уснет, а потом уж лягу сама», - приняла решение Катя.

- На поезд ты села во Франции, едешь, как я понял, в Бельгию, а твой родной язык русский, - размышлял вслух Андрэ. – Так где же место твоего обитания?

- Где?.. Я сама еще не решила.

- Что-то я не вникаю.

- А зачем тебе вникать? У тебя своих проблем хватает. А я что... Как свела нас судьба на несколько часов в скользящей по рельсам клетке, так наутро и разведет.

- Так-то оно так. Но почему-то именно в поездах чаще всего люди открывают первым встречным свои души.

- От нечего делать. Чтоб время скоротать. И потом мне не очень нравится роль «первого встречного». – Внимательнее вглядевшись в ястребиные глаза Андрэ, Катя предположила: - Тебя ведь гложет не только предательство компаньона, верно? Сдается мне, только из-за этого ты бы так не протух.

- А что, заметно? – нахмурился он.

- Еще как! Все купе тухлятиной провоняло.

- Ну, допустим, ты права. Допустим, меня предала еще и подружка, которой я тоже верил, как себе. Ангельское создание. Само совершенство.