Крапленая (СИ)

- Обо всех рассказывать долго. Да и, насколько я понимаю, тебя только один человек интересует – Марик. Он здесь. Свое дело открыл в центре города, рядом с Петровским сквером. Салон мод с броским названием «Аделина». Продает дорогую фирменную одежду.

«Аделина... Аделина, - мучительно пыталась припомнить Катя, откуда она знает это имя, где и когда с ним сталкивалась. – Ну конечно! - осенило ее. – Соседка Любы, с которой он тогда весь вечер простоял у окна!

- Что еще ты о нем знаешь?

- Его родители и сестры укатили в Израиль, а он наотрез отказался. У него семья. Двое детей – мальчик и девочка. Говорят, прекрасный семьянин. Обожает свою жену. Это ее именем он назвал салон. Надеюсь, ты давно уже выкинула его из головы? Подростковая влюбленность... она быстро проходит. Слушай, а где твои вещи? – спохватилась мать. – Ведь не с одной же сумочкой ты из Москвы прилетела.

- Вещи в гостинице. А к тебе я вроде как в гости пришла.

- Час от часу не легче.

- Не обижайся, мама. Так надо. Не хочу тебе проблемы создавать. Не исключено, что кое-кто станет меня разыскивать.

- Так ведь уже искали.

- Как!? Когда!?

Помрачнев, мать опустилась напротив дочери на стул:

- Месяца три назад заявились вдруг два типа и, как на допросе, начали про тебя выспрашивать: как давно ты ко мне приезжала, не прячу ли я тебя. Если да, то где. Обыскали весь дом. По листочку просмотрели мои записные книжки, блокноты, каждую бумажку у телефона. Видно твои координаты хотели найти. Потом ко мне с ножом к горлу пристали, чтоб место пребывания твое указала. Грозились убить если не скажу. Все никак не могли поверить, что я не знаю... Что ты им сделала, дочка? Чем так насолила? Впрочем теперь, увидев тебя, я и сама могу догадаться.

Катя сразу заспешила:

- Я же говорила, что мне тут оставаться ни к чему. Если что, ты меня не видела. В Воронеже я не появлялась. Можешь сказать, что звонила тебе пару раз... из-за границы. – Заметив тревогу в глазах матери, она поспешила добавить: - Это я так, на всякий случай. Не волнуйся, никто сюда больше не сунется.

- Так я ж не за себя, за тебя беспокоюсь. А если найдут?

- А как? Где та прежняя Катя? Это только ты у меня такая прозорливая. Вон, ни одна бабка во дворе не признала.

- Ой, дочка. Я ж теперь по ночам спать не смогу.

- Все будет хорошо, вот увидишь. Ты потерпи еще немного. Я задумала в Москве новую большую квартиру купить.И тогда сразу тебя к себе перевезу. Хватит, сколько ты тут одна куковала.

- Правда?! – просияла женщина, сразу помолодев лет на десять.

У Кати до этого дня и в мыслях не было забирать мать в Москву. Она свыклась с мыслью, что ненавидит ее. Но что-то вдруг перевернулось внутри. Завеса злобы, застилавшая ей глаза, немного рассеялась, и она увидела, как несчастна ее мать в своем беспросветном одиночестве и что нет у нее человека ближе и роднее дочери.

- Как долго ты здесь пробудешь?

- Я пока здесь. Надо кое-какие хвосты прошлого подчистить. Обещаю, что не повидав тебя не уеду.

- Ох, дочка, не оступись. Падать легко. Подниматься трудно.

- Уже оступилась, - усмехнулась Катя.– Враки все это. Самое трудное – упасть. Упасть в первый раз. А дальше все, как у птицы феникс – сгори до тла и снова возродись. И так до бесконечности... Ну пока. Не ищи меня. И не забудь, никому ни слова о том, что видела меня, и уж тем более о том, какой ты меня видела. Я сама буду тебе звонить.

Она направилась было к двери, но, передумав, вернулась:

- Дай-ка я сфотографирую тебя. - И, не дожидаясь разрешения матери, не дав ей возможности привести себя в порядок, даже просто пригладить волосы, нажала на затвор. – А, знаешь, можно и вместе. – Катя развернула мать к зеркалу, поймала обоих в кадр и, чуть приспустив камеру, чтобы не загораживать себе лицо, щелкнула снова. – Мое новое хобби. Я фотографирую все подряд.

- Раньше ты и слышать не хотела об этом.

- Еще бы, - зло фыркнула Катя. – Мне в зеркало-то на себя противно смотреть было, не то что альбомы собирать.

- Кать, а Кать, - жалобно проговорила женщина, пытаясь поймать дочь за руку. – На кой черт тебе гостиница, а? При живой-то матери. Умчишься ведь в свою Москву, опять месяцами не увижу.

- Нет, мама. Сейчас нельзя.

- Да как же так, ей Богу. Ну где это видано. Мне так поговорить с тобой хочется. Про тебя все узнать. О себе рассказать. – У нее на глазах проступили слезы, которые она тщетно пыталась сдержать.

- Я буду звонить тебе. Обещаю. Мы обо всем поговорим по телефону. А если будет все спокойно, перед отъездом обязательно зайду.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Наспех попрощавшись с матерью, встревоженной и расстроенной, Катя прямиком отправилась к Петровскому скверу, где без труда отыскала салон под названием «Аделина». Прежде чем войти внутрь, она сфотографировала его снаружи вместе с ненавистной вывеской.

Салон был просторный, светлый, красиво, со вкусом оформленный и оставлял впечатление вполне процветающего. Вспомнив приобретенное за последние годы искусство ведения посреднических дел, Катя потребовала от работника салона проводить ее к менеджеру.