Краповые рабы

– Хорошее имя, – без удивления констатировал старший сержант Семисилов.

– А тебя как? – бомж спросил старшего сержанта, а не Васнецова.

Старший среди бомжей желал познакомиться со старшим среди солдат.

– Старший сержант Семисилов.

– Ой, какая фамилия хорошая! – воскликнул бомж и даже руками радостно всплеснул. – Второй раз в жизни встречаю.

– А я вот ни разу в жизни однофамильцев не встречал, – признался Родион с улыбкой.

– Хорошая фамилия, – поддержал Серафима Львовича рядовой Стрижаков. – Он у нас один семерых осилит. Одна рука, как две мои ноги.

– Здесь разговор не о физических силах, потому что не в них главное, – совсем не нравоучительно, а как-то почти мимоходом сказал бомж. – Ты сам знаешь, старший сержант, откуда твоя фамилия происходит?

– Я так думаю, что от семи сил в одном человеке. Говорят же, семижильный. Наверное, говорили и – семисильный.

– Не так, не так… – возразил Серафим Львович с непонятной радостью в горле. – В твоей фамилии громадный сакральный смысл заложен. Потому как сила человеческая далеко не в мышцах. Вообще число «семь» – это самое магическое число из всех. В Библии сказано, что мир создан за семь дней. В каждой церкви в алтаре горит семь свечей. Неделя состоит из семи дней. Солнечный спектр включает в себя семь цветов, а все остальные – это их производные. Точно так же семь запахов предлагает нам стереохимическая химия, а все остальные являются их смешением. Христианство говорит о семи смертных грехах. А уж народная мудрость это число использует по полной программе: «Семь раз отмерь…», «Семеро одного не ждут…», «Семь бед – один ответ…» и так далее. И сила этого числа велика, как и сила твоей фамилии.

– В чем тогда сила, Серафим Львович, если не в мышцах, в штанах, что ли? – спросил рядовой Крюков.

Бомж на слова рядового не отреагировал. И смотрел только на старшего сержанта.

– Сила человека в Слове Божьем. «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Господь наш, распятый на кресте на Голгофе, дал нам семь слов. Пусть кто-то назовет это семью фразами, но это, по большому счету, есть понятие семисловия и семисилия. Потому что именно эти семь Слов дают человеку силу для высших испытаний. А Господь посылает нам только такие испытания, которые мы в состоянии перенести. Собрать семь сил и перенести. Я не буду сейчас все семь фраз перечислять. И не в том я состоянии, чтобы кого-то учить. Но кто захочет, тот Евангелие возьмет и прочитает. Всего семь слов или фраз произнес Господь на кресте. И дал людям семь сил. Вот отсюда у тебя и фамилия такая. Это древняя христианская фамилия. Она, кстати, и у иудеев, и у греков встречается, только я не помню, как она у них звучит.

– Так ты, Серафим Львович, бомж или бич? – спросил младший сержант Васнецов.

– Я – просто человек, – ответил бомж с нравоучительной гордостью и ответил твердо, готовый отстаивать свое мнение. – А ты, младший сержант, какой смысл вкладываешь в эти ярлыки, которые к людям пытаешься приклеить? Я не собираюсь, честно скажу, с тобой дискутировать. Мне просто интересно.

– Ну, бомж, – сказал Василий, – это в общепринятом понятии аббревиатура от «без определенного места жительства». А бич – это аббревиатура от «бывший интеллигентный человек». Я как-то так считал, что между этими понятиями есть разница. Бомжи обычно не работают, бичи временами и на работу устраиваются. Как правило, на временную, на сезонную.

– А что, интеллигентный человек, даже бывший, не может бомжом стать? – спросил Серафим Львович, вопросительно глядя из-под приподнятых косматых бровей.

– Он просто так витиевато пытается выяснить, кем вы были прежде, чем в такое положение попасть, – пояснил старший сержант, смягчая ситуацию. – Ваши размышления несколько не похожи на обычную речь простого потерявшего себя человека.

– Я был доктором богословия, читал лекции, миссионерствовал, проповедовал… А теперь, когда младший сержант ко мне ярлык приклеил, стал бомжом. Как мы любим ярлыки приклеивать людям. А ведь каждый человек может сегодня быть одним, а завтра стать другим. И не только сверху падают, бывает, что и снизу поднимаются. Хотя сверху падают, конечно, чаще. Но ярлык… Это все равно – не есть хорошо. Даже хороший ярлык. Вы не слышали историю, как великий Леонардо да Винчи рисовал фреску «Тайная вечеря» для собора в монастыре Санта-Мария-делле-Грацие в Милане? Могу рассказать…

– Говорите, – согласился Семисилов.