Краповые рабы

– То есть вы намереваетесь выкрасть нас с территории Грузии и отправить в Страсбург? – спросил без страха мужчина. Он первым упал и разбил себе лицо. У офицера по тонким щегольским усикам сбегала из носа кровь, но он не вытирал ее даже рукавом, словно не замечал. Только иногда слизывал острым кончиком языка, словно оберегая свои усики. – Похищение людей тоже Страсбургским судом, кажется, рассматривается. Тем более с территории другого государства. Что-то я такое слышал…

– В данном случае это будет рассматриваться не как похищение, а как захват преступников. Мы сумеем оформить все документально. Вы сами, наверное, прекрасно видели, что сюда вернулась только маленькая часть большого отряда сванов. Остальные захвачены моими солдатами и сейчас сидят под охраной. Они покажут в суде на вас, на ваше содействие в захвате рабов. Не думаю, что суд будет смотреть и на это сквозь пальцы. Содействие, вызванное корыстными побуждениями. Сейчас вообще за работорговлю наказывают очень сурово. Пытаются искоренить это средневековье.

– Ну-ну, посмотрим, чью сторону займет суд. В современной Европе, я слышал, сейчас ни один суд Россию поддерживать не рискнет. Его тогда собственное правительство живьем съест. Это пора уже знать всем русским. Европа вас справедливо не любит и никогда на вашу сторону не встанет. Вы принимаете законы, которые в Европе считаются варварскими. И замахиваетесь на святые для европейцев понятия…

– Это уже разговор не о суде над работорговцами, тем не менее я вас понимаю прекрасно и отвечу. Мы тоже не очень считаемся с европейцами. И однозначно не допустим подобного у себя. У нас качество ума другое, и качество нравственности, слава богу, не европейское. В России нравственность всегда ставилась выше лживых прав и таких же лживых свобод. Но любые решения суда – это из другой оперы. И про международный суд я заговорил только потому, что вас, вероятно, не устроит суд нашей страны, так же, как нас не устроит ваш суд. Мы оба будем считать национальный суд не объективным. Но не станем спорить о том, чего не знаем. Правительства до этого суда, как известно, не дотянутся. Суд международный, а какое решение он примет, это суду решать, а не вам и не мне. Но дело можно решить мирно, не доводя до суда, и хлопот будет меньше, если, конечно, достигнем взаимного согласия. Без этого согласия – никак.

– Говори… – старший офицер воспользовался тем, что младший сержант Кудеяров ослабил хватку, вытащил из кармана платок и вытер, наконец-то, под носом кровь.

– У вас уже год работают три солдата…

– Может быть. Я этого утверждать не берусь.

Старший офицер вел переговоры очень аккуратно.

– А я это утверждаю, – возразил Самоцветов. – Вот и предлагаю вам свободу в обмен на свободу этих солдат.

– Допустимый обмен, – согласился старший офицер. – Вы отпускаете нас и наших солдат, а мы отпускаем трех ваших солдат.

– Нет. Не так… Мне очень не хочется брать на себя ответственность за международный скандал. А меня в этом случае, как я догадываюсь, обвинят в уничтожении личного состава целой заставы. Вы же поднимете своих орлов и погоните их под наши пули. Мне их просто жалко. У моих бойцов и у ваших совершенно различная боеспособность.

– Что вы предлагаете? – холодно, даже прищуриваясь, чтобы подчеркнуть свою неприязнь, поинтересовался старший офицер, и по его тону Самоцветов догадался, что в своих предположениях о нечестных мыслях офицера он не ошибся. – Я готов выслушать ваше предложение, хотя такая низкая оценка боевых способностей моих солдат меня и обижает. И согласиться с ней я, естественно, не могу.

– А все потому, что вы не сталкивались со спецназом ГРУ. Многие, кто не сталкивался, сомневаются. Это еще с конца шестидесятых годов прошлого века пошло. Американцам в Южном Вьетнаме говорили, что неподалеку от их базы высадилась небольшая группа спецназа ГРУ. Они только смеялись. В результате была полностью уничтожена база морской пехоты с пятикратно превосходящими силами, сожжены все новейшие и секретные вертолеты, а один вертолет просто угнан в Северный Вьетнам. Слышали такую историю? Должны были слышать. И я не сомневаюсь в том, что мои солдаты способны уничтожить вашу заставу полностью. Причем без ущерба для себя. А предлагаю я вполне нормальную и никому не доставляющую беспокойства вещь. При этом будет обеспечена безопасность всех сторон. Итак. Я отпускаю одного из вас. Он отпускает солдат. Они приходят сюда и уходят с нами. При этом второй офицер и двое ваших солдат, которые уже приходят в сознание, проводят нас до щели в скалах, через которую мы и уйдем. Или даже дальше, до ущелья, где мы их и отпустим. Они будут гарантией нашей безопасности. Там мы их, как я сказал, отпустим. Естественно, без оружия. Дорогу до заставы они, думаю, найдут. И десять километров сумеют преодолеть без проблем. Это единственный вариант, на который я соглашусь. Иначе вам придется путешествовать с нами в Россию, а из России уже в Страсбург, под конвоем…