Красавчик

— Не-а, — говорит он с дерзкой улыбкой. — Я просил девчонок, которые ошивались рядом, принести их мне.

— Конечно же, ты так и делал. — Я морщу нос от досады.

— Отдай мне должное, Чесс. Я могу купить их сейчас, если понадобится.

— Хм... — я смотрю на него, стараясь не улыбнуться в ответ. Просто потому, что веселее когда он дразнится.

— Так что ты делаешь в этом проходе сейчас, когда нет потенциальной потребности предотвратить носовое кровотечение?

— Это просто. — Он подходит ближе, теплая стена мышц и чистый запах. — Я услышал твой голос.

Секунду я просто моргаю.

— Ты узнал мой голос?

Пристальный взгляд скользит по моему лицу, будто он пытается понять, почему я так уставилась на него.

— Не хочу показаться... э-э-э… грубым, но ты очень громко разговариваешь по телефону.

— Да, но... ты узнал меня.

Мы недавно знакомы. В голову приходит мысль, что оба раза, когда он подкрадывался ко мне, я его узнала. С другой стороны, его голос отличителен, льется как теплый мед, когда он расслаблен, или гремит, как железо по камню, когда берет командование на себя.

Кончики его ушей слегка розовеют, я могла и не заметить, если бы не смотрела так пристально. Он переминается на месте.

— А что не должен был?

— Нет. Да. — Я качаю головой и смеюсь. — Даже не знаю.

И тут он ухмыляется.

— Ты такая милая, когда волнуешься.

— Я не волнуюсь, — так и есть.

Словно придя к молчаливому соглашению, мы направляемся по проходу к кассе. Какой-то тощий парень, покупающий пакет M&Ms, дважды оглядывается на нас. Кассирша открыто пялится на Финна, но молча пробивает мои покупки. Она промахивается мимо пакета сантиметров на тридцать, когда пытается положить в него мороженое. Решаю ей помочь и сама все складываю, чтобы она могла продолжить глазеть.

На улице он толкает меня локтем. Делает это мягко, едва касаясь, и все же в нем чувствуется сила.

— Итак, мы столкнулись уже дважды, — говорит он.

— Все еще не уверена насчет преследования.

Он слегка наклоняется, и мы оказываемся почти лицом к лицу.

— Я думаю, это судьба говорит, что мы должны потусоваться вместе.

— Потусоваться, да? — По правде говоря, у меня нет желания возвращаться сейчас домой. Хочется задержаться здесь на сыром тротуаре и послушать, какая еще нелепость вылетит из его рта. Но у меня мороженое тает.

— Не знаю зачем. Мы вцепились друг другу в глотки, едва познакомившись.

— Ах, Чесси, мы просто дурачились. — Снова толкает меня в плечо. — Скажи, что тебе не было весело со мной. Давай.

Не могу, и он это знает.

Его улыбка становится мягче.

— Ты мне нравишься.

Я ему нравлюсь. Хочется улыбаться так широко, словно мне двенадцать. Теперь я имею представление, каково это — получить записку от самого крутого парня в школе.

— Неужели в это так трудно поверить? — спрашивает он.

Не так уж и трудно. Скорее неожиданно и странно. Вчера он вел себя как мудак, а теперь хочет тусоваться со мной. И что это должно означать?

Слишком долго молчу, поэтому он снова заговаривает, мягко, ласково:

— Мне кажется, я тебе тоже нравлюсь.

Черт. Нравится. Это так неожиданно. Он не похож ни на кого из моих знакомых. Он проблема и в то же время с ним легко общаться. Известный, чрезвычайно сексуальный футболист, на которого вешаются толпы красоток. Вокруг полно парней неподходящих для отношений, и он на вершине этого топа.

— Просто не уверена, что ты ожидаешь получить от этого, — объясняю я. — Свидание?

Финн потирает затылок, выглядя таким же озадаченным, как и я.

— Я дерьмово отношусь к свиданиям, Чесс.

Разочарование бьет как кирпич в грудь. Понимающе киваю.

— А я дерьмово отношусь к одноразовым связям, — говорю я. — Уже знакома с этой схемой игры, и она мне не особо понравилась.

Его брови приподнимаются с довольным выражением.

— Смотри-ка, ты употребляешь футбольные термины.

— Решила объясниться понятным тебе языком, — сдерживаю смех.

Он хихикает, но быстро становится серьезным.

— Если честно, вчера вечером я заметил тебя с улицы. И зашел в бар, чтобы поговорить. Еще до этого за ужином я думал о тебе.

Мне кажется, я издаю звук шока, который он вроде не замечает.

— Я боялся фотосессии. Ты это изменила и сделала терпимым для меня. Все дерьмо просто исчезло.

— Это часть моей работы, — неуверенно отвечаю. Я не лгу. Но с ним не думала о том, чтобы сделать удачный снимок. И хотя мы знакомы недавно, он, кажется, знает это.

— А вчера вечером в баре? — он возражает. — Или сейчас? Ты ведь не работаешь.

— Я... — Черт.

— Все мои знакомые связаны с футболом. Я не очень хорошо умею налаживать отношения с людьми. А если и получается, то они мимолетны. Но у нас с тобой есть связь. — Между его бровями пролегает морщинка. — Это имеет смысл?

Может, я и не знаменитость, но тоже чувствую одиночество. Как будто иду по жизни под водой, и все вокруг приглушено и искажено. Ясность наступает только рядом с Финном Мэннусом. Это пугает до чертиков, мне крайне необходима стабильность. Но и лгать я не могу.

Откашливаюсь.

— В этом есть смысл.

Он улыбается, довольный и счастливый. И у меня перехватывает дыхание. Его лицо становится серьезным, глаза изучают мои.