Красавчик

Я хочу потребовать, чтобы она показала мне все ушибы, позволила взять себя в охапку и уложить обратно в кровать, где я накормлю её обедом, разотру ноющие мышцы, и сделаю все, что она захочет. Но знаю, что Чесс откажется. И вряд ли это облегчит её переживания, а именно это ей сейчас действительно необходимо.

Не говоря уже о том, что если я окажусь с ней в постели, моему контролю конец. Нет ни единого шанса, что я смогу прикасаться к ней и сохранять безразличие.

Я пытаюсь выбросить из головы мысли о моих руках изучающих Чесс.

— После завтрака, мы пойдем и купим тебе новый фотоаппарат и оборудование. Подготовим тебя к работе.

Она кладет тонкие пальцы на край столешницы.

— Спасибо, но я получу чек от страховой компании только через несколько недель.

— Именно поэтому куплю я.

На лице девушки появляется хмурое выражение, и я поднимаю руку.

— Ты сможешь вернуть деньги, когда получишь чек.

— Или могу подождать, — возражает она. — Я уже остановилась у тебя. Ты купил мне одежду. Я не могу принять больше.

— Честер, я зарабатываю неприлично много денег и трачу очень мало. Мы оба это знаем. Так что давай не будем делать вид, что ты меня финансово обременишь.

— Мы говорим об оборудовании почти на тридцать тысяч долларов, Финн.

— Я понимаю. Для меня это не имеет значения. — Она закатывает глаза, и я наклоняюсь ближе. — Помогая тебе встать на ноги, я чувствую себя счастливее. Ладно?

— А вдруг я не хочу вставать на ноги. Может мне нравится хандрить.

Не куплюсь ни на секунду. Я уже вижу предвкушение в глазах. Чесс умирает, как хочет снова заполучить камеру в руки.

— Плохо дело. В доме Мэннуса также действует закон о борьбе с хандрой. Нарушители получают подзатыльник и лишаются права просмотра телевизора на один день.

Чесс смотрит на меня, словно я болтаю чепуху. Так и есть. Но ей явно это нравится.

— Есть еще какие-нибудь правила, которые я должна знать?

— Сборник на твоем прикроватном столике. — Открываю холодильник и достаю немного жареной свеклы, козий сыр и салат из булгура.

Чесс озадачено наблюдает.

— Выглядит... изыскано. Ты сам это приготовил?

— Я могу приготовить только самое необходимое, но у диетолога команды есть в штате шеф-повар, который готовит для нас несколько приёмов пищи на неделю. Ну, знаешь, второй завтрак, ланч, второй ланч и так далее.

Чесс хочет что-то сказать, но её прерывает звонок в дверь. Я расторопно открываю и вижу Чарли с коробкой в одной руке и большим букетом цветов в другой. Охапка оранжевых роз такая огромная, что за ней едва видно его голову.

— Чарльз, — говорю я, впуская парня в дом. — Тебе не следовало этого делать. Я больше люблю цветы в горшках.

Прежде чем, он успевает сострить в ответ, входит Чесс и издает изумленное:

— Вау.

Чарли проходит мимо, как будто меня там вообще нет.

— Это для тебя. — Парень ставит нелепый букет на столик в прихожей, потому что он слишком тяжелый для нее. — Цветы от ребят из команды нападающих.

Мои парни купили цветы и ничего мне не сказали? Вот мелкие жополизы. Я бы сказал им, что Чесс не из тех, кого можно впечатлить цветами.

— О! — её лицо сияет от удовольствия. — Как приятно.

Подождите. Что?

— Ну, — говорю я, стараясь не скрипеть зубами. — Да, мы такие.

Чесс нюхает розу, читая открытку, испещренную подписями.

— Не пытайся заслужить награду Финнеган. Здесь нет твоего имени.

Сдерживая усмешку и демонстративно не глядя в мою сторону, Чарли протягивает ей в руки коробку. Белая, глянцевая упаковка не скрывает содержимого. Долбаный MacBook Pro?

— А это от команды защитников.

Девушка выглядит ошеломленной.

Чесс никогда его не примет. Ни за что.

Но затем она широко улыбается, такая взволнованная, её глаза слегка затуманены. Точно как вчера вечером.

— Это так... мило. — Она прижимает коробку к груди, словно драгоценность.

Я разрываюсь между благодарностью своим товарищам по команде за её счастливый взгляд и желанием врезать им всем по морде, потому что не успел купить ей компьютер первым.

Я закрываю дверь, хлопнув чуть сильнее, чем требуется.

— Чесс. Познакомься, это Чарли Бошан. — Местный предатель. — Когда он не помогает мне и другим ребятам, он учится на предпоследнем курсе в Тулейне.

— Ты играешь в футбол, Чарли? — спрашивает Чесс.

Это вполне обоснованный вопрос. При его росте под два метра и почти ста килограммах мышц, он легко мог бы играть в защите.

Чарли, привыкший к этому вопросу, криво улыбается.

— Нет, мэм. К большому огорчению, обе мои ноги левые и сделаны из свинца. По крайней мере, так говорит каждый тренер, к которому я пробовался. — Его гаитянский акцент немного усиливается. — Моя специализация спортивный менеджмент.

— Я хотела бы поблагодарить, — говорит Чесс. — За то, что купил мне одежду и все остальное. Я очень тебе признательна.

Щеки Чарли становятся цвета розового дерева. Если бы я не стоял здесь, ни за что бы не поверил, что он способен краснеть. Обычно парень — невозмутимый оазис спокойствия рядом со мной.

— Это самое малое, что я мог сделать, мэм. Хотя, прошу прощения, если что-то не... — он откашливается. — Если некоторые вещи немного не в твоем стиле.