Красавчик и Воровка в магической академии (СИ)

Я увидела солидного пожилого мужчину в приличном и, наверное, даже дорогом костюме, вполне возможно, что члена городского совета. Он крутился на месте и явно был в растерянности. Об этом сказали и его нескладные движения и выражение лица. Почтенный гражданин еще хлопал себя по груди, будто хотел этим сказать, что лишился чего-то очень ценного из внутреннего кармана расстегнутого сюртука. А другой рукой указывал направление бегства вора.

Мне было жаль его. Искренне. Но я догадывалась, что могло произойти. Да и помчавшиеся взбудораженные люди в сторону узкого переулка, и отсутствие на пятаке Криса, все наводило на определенные мысли. А как они все больше складывались во вполне определенный вывод, так в груди поднялось возмущение. На Кристофера. На этого бесчестного прохиндея. Я гневалась сильно, но не могла понять, на что больше. На недостойное поведение напарника в целом? Или, что испортил мне такой… триумф, никак не меньше?

Так и не решив, что меня расстроило больше всего, проглотила подозрительный ком в горле и в не меньшей, чем была у того обворованного, растерянности начала осматривать плат под ногами. Да, на нем оставались монеты, и надо было их собрать. Наклонилась, потом присела и непослушными пальцами принялась сгребать медяки.

— Это она! Девчонка тоже виновна! Они в сговоре! Держите воровку!..

Такие выкрики дядьки, окруженного сочувствующим людом, сразу никак не приняла на свой счет. А их взяли и поддержали иные горлопаны, поднимая шум вокруг и сея панику. И даже не поняв толком, в чем дело, оказалась схвачена и поднята на ноги.

— Сознавайся! Знаешь того молодчика? – тряс меня за плечи какой-то усач, да так лихо, что чуть голова не отваливалась.

— Да точно! Не сомневайтесь! – громко и нараспев орал еще кто-то за моей спиной, на этот раз голос принадлежал женщине. – Я сама видела, как они бочок к бочку сюда пришли! Тот парень и эта молодка… Стояла на том вон месте у в сквере и все-все видела…

После такого уверенного свидетельства торговки-лоточницы против меня, толпа вокруг начала сгущаться. Невольно сжалась и притянула к груди кулачки с зажатыми в них монетками. Ох, дорого, чувствовала, обойдется мне признание публики и те никчемные медяки, что теперь так и врезались в ладоши.

До полицейского участка меня тащила вопящая толпа. Тогда же изрядно досталось и волосам, и спине, а кто-то, не разобрала в толчее, больно ударил в голову и грудь. Но как только с криками и гиканьем сдали дежурившему унтеру, а тот призвал граждан к сознательности и пригласил пройти внутрь участка для дачи показаний, так волна негодования моментально схлынула и унесла за собой и самих граждан. И остались в полутемной комнате с решеткой на единственном окне только тот самый обворованный и мы с унтером, и последний крепко держал меня за плечо.

— Садись, Вонтевелла, на тот вон стул, — указал полицейский на нечто в виде клетки в углу и ощутимо подтолкнул к колченогому стулу внутри нее.

— А откуда вы меня знаете, господин унтер? – я действительно сильно удивилась, вот и принялась смотреть на толстяка в полицейской форме во все глаза.

— Да тебя сейчас, пожалуй, все служащие правопорядка в лицо признают, милая. Не ты ли помогла бежать арестанту, перевозимому к месту отбывания наказания? Что? Сомлела?

— Но я ничего такого!..

— Умолкни. Это первый раз тебе поверили на слово, когда допрашивали в участке при порте. И то, не до конца, а установили за тобой наблюдение. А теперь!.. Нет, красавица, не советую отпираться, а лучше расскажи нам все честно и по порядку. Откуда знаешь молодчика, как назвался, что тебе известно про его планы…

— Господин унтер! – перебил его мужчина в сюртуке, который уже уселся возле письменного стола полицейского, достал платок и принялся усиленно вытирать от выступившего пота лицо и шею. – Девчонку привели к вам по моему делу… в связи с моим ограблением, а вы сейчас так говорите, что я…

— А вам лучше надо было смотреть за своими карманами, гражданин, — набычился на него унтер. – В городе проводилась наисложнейшая операция по поимке опасного преступника, нам почти удалось его схватить, а тут вы заорали и его спугнули!..

— Помилуйте! Я заорал, как вы выразились, когда лишился своего имущества. Средь белого дня!.. На одной из центральных улиц!.. Это вопиющий недосмотр полиции! Куда вы только смотрите, что кражи свершаются на глазах у всех и на бульваре перед ратушей?! А вы мне посмели такое сказать, что лучше надо смотреть…

— Не кипятитесь, гражданин, акт мы сейчас составим…

— Акт! Составят они! – пыхтел и продолжал возмущаться обворованный.

— Погодите! – подала тут и я голос из своего зарешеченного угла. – Меня сюда привели, обвиняя в краже. А я ничего не крала. Пусть этот господин скажет, почему обозвал воровкой?! Пусть ответит! Вот что у него пропало? Кошелек? Золотые монеты? А у меня ничего такого и нет, хоть обыщите. На бульваре плясала – это да. Не отпираюсь. Если нарушила правопорядок то вот, могу штраф заплатить…