Красавчик. Книга шестая. Аустерлиц (СИ)

У России не будет Бородина и сожжённой Москвы? Плохо. У России не будет подъёма патриотизма. Плохо. Лермонтов не напишет «Бородино». Ещё хуже. Толстой без «Войны и Мира» не станет Толстым? Вообще — хреново. Но останутся живы десятки тысяч русских людей сейчас, в бою при Фридланде, под Смоленском, при Бородино и ещё десятки тысяч при добивании Наполеона в Европе. В сумме далеко за сто тысяч, как бы и не сто пятьдесят, а то и двести. Ужас просто, в какую демографическую яму, должно быть, потом сползла Россия.

Сейчас он может всё исправить.

— Ванька! — Брехт тяжело вздохну, — Покличь сюда команд… Ладно. Сам. Вели коня подать.

Событие тридцать третье

Не таскайте за собой больших обозов, главное быстрота и натиск, ваш хлеб в обозе и ранцах врагов.

Александр Васильевич Суворов

Самозабвенно казаки дербанили французов. Брехт нашёл обоих кошевых атаманов и … Приказал? Посоветовал? Предложил?

— Иван, — это он к Губе обратился, как к старшему, всё же, у казаков задунайских. — Вы соберите всю французскую форму, отстирайте от крови и переоденьтесь в неё. Дело будет. И неплохо если нас в первый момент за французов примут. Люди пусть по росту примерно подберут. Не нужно чтобы станичник, как пугало выглядел, в мундире не по росту.

— А что за дело, князь? — сразу навострил уши свои немного на эльфячьи похожие второй кошевой — Трофим Гайбадура.

Брехт с его ушей офигивал просто, они вытянуты очень сильно, но это ладно, сверху они острые, не совсем, конечно, как у эльфов, но смотрятся прикольно. Особенно на бритой голове с оселедцем. Гибрид эльфа с казаком.

— Через час вон на том холме возле гаубиц сбор всех командиров, там всё объясню. Не опаздывайте, нам сегодня ещё до темноты десяток километров нужно будет сделать.

Батарея им досталась в рабочем состоянии. Пушкари полковника Ермолова уже навели тут идеальный порядок. Трупы оттащили в сторонку. Стволы, успевшие сегодня два залпа дать, пробанили и ёршиками прошли. Ящики с гранатами и ядрами погрузили на повозки и сами обе батареи привели в состояние «по-походному». Первая батарея состояла из шести пушек стандартной модели 8-ми фунтовок, вторая тоже из шести 6-ти фунтовок. Большие пушки так и не выстрелили сегодня. Их даже зарядить не успели.

Интересная форма у пушкарей, словно у наших ахтырских гусар. С них и скопировали, должно быть. Только рукава ментика ещё красиво золотым шитьём украшены.

— Алексей Петрович, — Брехт повернулся к распекающему за что-то артиллеристов Ермолову. — Они могут нам пригодиться, если завт… Если послезавтра утром в бой идти с французами. Есть, кому стрелять, и есть толк от этого старья.

Ермолов за трофеи обиделся, губы поджал. Но потом понял, чего это князь Витгенштейн глупые вопросы задаёт. Конечно, придётся расчёты свои половинить и добирать из казаков, например, а те не обучены, как его пушкари. Скорость уменьшится стрельбы. И точность может упасть. А ещё без репетиций и тренировок может и несчастье какое приключиться. И при этом стрелять эти трофеи будут чугунными болванками, которые в десятки раз меньше вреда наносят противнику, чем их новые шрапнельные гранаты. Да даже если гранатами стрелять, а их есть немного в ящиках, то и гранатам до шрапнели далеко. Опять же калибр у 8-ми фунтовой всего новомодных французких 104 миллиметра, к коим князь Витгенштейн всех приучил уже, а у 6-ти фунтовых, вообще игрушечный, по сравнению с его английскими гаубицами— 95 миллиметров.

— Нет, Пётр Христианович, — махнул рукой, осуждая французов, полковник. Польза будет минимальная, а проблем, как ты выражаешься — «выше крыши».

— Так и думал, но бросать здесь это добро не будем. Посмотрим, может потом на что сгодится. В крайнем случае, переплавим.

— Конечно, не бросим, если людей набрать, обучить и боезапас на наш стандарт перевести, то неплохие лёгкие пушки получатся.

— Алексей Петрович, подходи к тому холму, где гаубицы, минут через сорок. Разговор важный есть. Всех командиров собираю.

— Слушаюсь, Ваше Превосходительство.

— Гусар не видел?

— Вон, у обоза французского стоят, от казаков охраняют.