Красавчик (ЛП)

Я хорошо знаю это лицо, видела его в рекламе по телевизору и на рекламных щитах, где он улыбался мне, пытаясь продать спортивное снаряжение, напитки для здоровья и даже ипотеку. Он — квотербек, непровозглашенный король футбольной команды, Финн Мэннус или «Мэнни», как называют его в прессе. Странное прозвище, так как он чертовски хорош.

Он ловит мой взгляд и выгибает бровь, словно говоря: «Да, я знаю. Я именно такой и еще пакет чипсов, но даже не думай о том, чтобы откусить кусочек. У меня есть дела поважнее».

И у меня тоже. Я отвожу взгляд и изучаю других моих клиентов. Все они смотрят на меня с разным уровнем ожидания или нетерпения. Превосходство и тестостерон исходят от них как солнечный свет. Если я дам им поблажку, они возьмут эту съемку под свой контроль и вероятно, даже не заметят этого, ведь явно привыкли брать все на себя.

Я напрягаюсь и пытаюсь вспомнить, о чем они говорили. Ах, да, они говорили о дерьме. Чудненько. Время мне показать им кто здесь главный.

ФИНН

Этот урок я усвоил в раннем возрасте, иногда приходиться страдать из-за дерьмовых вещей. Лучше всего просто собраться и пройти через это как можно быстрее. Как футболист, я сталкиваюсь с кучей дерьма: физическая боль, моральное истощение, неудобное вопросы прессы, строгие диеты, нехватка личного времени. Глядя на это со стороны, вы задаетесь вопросом, какого черта кто-то на самом деле хотел бы играть в футбол. Ответ: потому что это лучшая чертова игра на земле, и в ней я любому надеру задницу.

Но бывают дни, когда я действительно начинаю сомневаться в своей преданности футболу. Например, сегодня, когда по приказу директора по маркетингу моей команды меня попросили позировать для календаря.

Мне сказали, что это ради благотворительности, только поэтому я согласился. Несмотря на то, что я и так жертвую на благотворительность. Я использую свое лицо и имя для пропаганды дел, которые помогают защищать детей, неимущих и обездоленных. И это лучшее в моей славе. Но позирование для календаря с качками заставляет меня чувствовать себя настоящим придурком.

В конце концов, я стою у двери фотографа с тремя моими товарищами по команде, и никто не отвечает. Я колочу по металлической двери кулаком, и звук эхом отражается на широкой лестничной клетке. Фактически, сегодня у меня выходной. Я мог бы спать, отмокать в ванне — не судите, пока не окажетесь на моем месте — или играть в Call of Duty на PlayStation.

Опять же, если он не появится, мы не сделаем снимки. Но это не мои проблемы.

— Может мы ошиблись со временем? — спрашиваю я через плечо.

— Нет, — говорит Декс, мой центральный игрок. — На самом деле, мы опоздали на несколько минут.

Отлично. Мы просто стоим тут и охреневаем от ожидания.

— Этому фотографу лучше быть не одним из тех раздражительных вечно надутых художников.

Декс пожимает плечами, выглядя скучающим.

— Может быть, он на толчке или еще что.

Мой принимающий, Джейк Райдер, похоже, настроен шутить.

Джейк снова кричит в дверь, ударив ее кулаком.

— Чувак! Завязывай и открывай!

Если бы мои мысли не были так далеко в этот момент, мне, наверное, стало бы стыдно за его поведение. Я расхаживаю взад и вперед и бросаю взгляд на лестницу. Ещё не поздно свалить отсюда.

К сожалению, дверь открывается. Девушка, которая стоит на пороге, выглядит так, словно она в бешенстве, и это немного пугает. Она стройная и высокая, примерно метр семьдесят восемь, это на пятнадцать сантиметров ниже меня. У нее прямые брови вразлет, не то что бы я обычно замечаю такие вещи в женщине, но они придают ее лицу такое ожесточенное выражение, как будто она амазонка, готовая к бою, что трудно не обратить внимание. Очевидно, она решает, кого из нас расчленить первым.

Как будто услышав мои мысли, ее темный взгляд останавливается на мне. И клянусь, я чувствую его своими яйцами. Она не красавица. Нет, ее узкое лицо и нос с высокой перегородкой слишком строги, чтобы считаться красивыми. Длинные прямые волосы, чернильно-черные у корней и пурпурные на кончиках, придают ей готический стиль. Как и черная майка с черными джинсами. Татуировка из цветов кизила черными чернилами проходит вдоль ее левой руки.

Короче говоря, она из тех женщин, которые держались от меня подальше всю мою жизнь после полового созревания, так же, как и я от них. Назовите это клише, мне все равно. Это простая истина: женщины, которые похожи на нее, никогда не интересовались парнями вроде меня, и я никогда не обращал на них внимания.

Несмотря на это, моя кровь ускоряется. В ее напряженном взгляде есть сила, а сила — это то, что я уважаю.

Я слышу это в ее хриплом голосе, когда она, наконец, говорит:

— Завязывать с чем вы говорите?

Этот сексуальный голос из тех, что обволакивают и крепко хватают парня прямо за член. Мне совершенно не стоит сейчас реагировать на этот сексуальный голос. Тем более что она явно считает нас не более чем кучкой непослушных мальчишек.

Взять ситуацию в свои руки и держать под контролем. Именно так я и делаю. Всегда. Я шагаю вперед и возвращаю ее внимание к себе.

— Мы здесь для съемок календаря.

Она презрительно кривит губы.