Красавчик Ричи (СИ)

Каждый вечер я обещаю себе, что завтра начну с чистого листа. И в этом светлом «завтра» не буду цепляться за вчерашние мысли, чувства и обиды. Я перестану наконец трахать себе мозги всякой чушью. Не буду находить бесконечные оправдания своим слабостям. Я стану новой, улучшенной, бесстрашной Линси. И наконец перестану быть Линси, которая не может дать объективную оценку даже дерьму.

У всех бывают плохие дни в конце концов. Плохие дни, хреновые недели и совсем уж отвратительные месяцы. И все с этим как-то справляются. А если я не справлюсь, значит, я никогда не стоила затраченных усилий.

If I stay lucky then my tongue will stay tied,

and I won’t betray the things that I hide.

There’s not enough years underneath this belt

for me to admit the way that I felt.

Seven Mary Three “Lucky”

Меня разбудил громкий шёпот:

— Она точно не умерла?

— Заткнись, дурья башка!

— Сам затк...ай, козёл!

— Сам козёл!

— Лучше бы ей не просыпаться! Чарли ей такоооое устроит!

Я с трудом разлепила тяжёлые веки:

— Какое «такое»? — проскрежетала с трудом. Сухой язык еле ворочался и мне казалось, что я выпила бы целый галлон воды, если бы кто-то мне её дал. Похмелье было ужасным, и я никак не могла вспомнить, каким образом так надралась вчера, ведь я отношусь к тому редкому типу людей, у которых вообще не бывает похмелья. Как бы сильно я ни напилась вечером ранее — всегда просыпаюсь до омерзения бодрой и готовой на подвиги. Но это утро было совершенно кошмарным. Всё тело, словно налитое свинцом, отказывалось делать то, что я хотела. Скайлар прошептал откуда-то справа:

— Линси? Ты очнулась?

Очнулась? Серьёзно?

— Господи, да что вчера было? По мне будто поезд проехал, — я чуть повернула голову в его сторону, и обнаружила, что лежу на мятных, странно пахнущих простынях в кровати с пластмассовыми подлокотниками, а рядом стоит больничный монитор. Я чуть приподняла голову чтобы получше осмотреться:

— Я что, в больнице?

Скайлар фыркнул:

— Отпадно потусовались.

Снова откинувшись на подушки, я принялась восстанавливать события прошлого вечера — церемонию, стычку с Алексой, наше выступление.

— Я что, дымом надышалась?

— Надышалась, — хмуро кивнул Скайлар.

Джонсон, очевидно, хотел сказать что-то ещё, но выглядел при этом так, будто собирался прочитать мне длинную и нудную лекцию, поэтому я поспешно перебила его:

— Долго я была в отключке?

— Шестнадцать часов, — сухо ответил мой друг.

Дверь в палату открылась, пропуская седеющего мужчину в круглых очках и белом халате, и идущего следом Чарли. Беглого взгляда на мрачное, серое от усталости лицо нашего менеджера мне хватило, чтобы моментально захотеть прикинуться мёртвой, но прежде чем я успела что-либо предпринять, они уже заметили, что я открыла глаза.

— А, мисс Андерсон, уже проснулись? — Просиял доктор, — как себя чувствуете?

— Паршиво, — призналась я.

Он кивнул, и посмотрев на капельницу, снял почти пустой мешочек с чем бы то ни было:

— Вам сейчас принесут обед, а потом нужно будет ещё поспать. Завтра будете как новенькая.

Я без особого энтузиазма кивнула, ведь есть мне совершенно не хотелось. Хоть я и не отказалась бы поспать ещё немного.

— Можете пока побыть со своими друзьями, но после обеда я настоятельно рекомендую вам отдохнуть. Мы понаблюдаем за вами ещё денёк-другой, а потом отпустим домой.

Я снова отрешённо кивнула, впрочем, особо его не слушая. Я смотрела на усталое лицо Чарли и не видела в его глазах ничего, кроме разочарования. Скорее всего, я просто себя накручивала, ведь наворотила дел прошлой ночью и теперь страдала бессмысленным чувством вины, но как бы то ни было, я знала, что чем скорее я объяснюсь с ним, тем скорее избавлюсь от этого камня на шее.

Когда доктор вышел, в палате повисло тяжёлое молчание. Скай сосредоточенно изучал стену, а Кэш ковырял носком ботинка какой-то выступ на полу, изо всех сил скрипя подошвой по кафельной плитке. Когда звук его чёртова ботинка стал совершенно невыносимым, я попыталась сесть ровнее на неудобной койке и наконец решилась:

— Ребята, мне нужно поговорить с Чарли.

Кэш, словно только этого и ждал, хлопнул Ская по плечу, увлекая его к двери:

— Идём разбудим Алекса с Джони, у нас полно дел! — А когда Скай хотел было воспротивиться, совершенно неделикатно поволок парня за собой, — ну давай, шевелись, чувак, нам надо сделать... ну, дела.

Когда дверь за ними закрылась, я виновато уставилась на Чарли:

— Прости меня.

— За что именно? — Устало спросил он. — За то, что ты загнала себя до такой степени, что пришлось тебя откачивать? Забывала поесть? Забывала поспать в конце концов? Ни слова об этом никому не говорила? — Он тяжело вздохнул, а я потупилась. В конце концов я не имела в виду ничего из перечисленного. Я хотела извиниться сначала за то, что врезала Алексе, а потом за то, что не врезала ещё раз. Хотела извиниться за то, что плохо исполнила «Радио «Бессонница»». В конце концов за то, что испортила вечер всей команде.