Красавчики из френдзоны (СИ)

— Ладно. Пусть так. — Выйдя на тротуар, стихийник резко остановился и обернулся ко мне с таким же выражением лица, с каким меня встретил. — Но ты захотела стать третьей? Или думаешь, что мы из-под земли возьмемся и спасем тебя, как маленькую принцессу?

Под «мы» он, конечно, подразумевал себя, Рина и Миши. Это сильно меня задело. Будто я рождена для того, чтобы троица красавчиков ходила за мной хвостиком и оберегала от всякой беды.

— Я был бы не против, — неожиданно продолжил свою мысль файер, нагнувшись к моему лицу, — взяться из-под земли в момент, когда тебе грозит опасность. Но я так не умею. Знай же, что я так не умею.

Запах Ойи трудно было спутать с чьим-то другим. Может, так пахли все файеры, но только его запах я могла ощутить настолько близко. Горький дым, тлеющие в камине угли и едва уловимый аромат ладана.

— Тогда как ты нашел меня? — не отвернулась под тяжестью свинцового взгляда.

— Твоя взрослая подруга намекнула, что для прогулок время уже позднее.

— А переулок?.. Погоди-ка, — мои губы вдруг расплылись в коварной улыбке. — Когда ты научился владеть мифом?

У элементаля был лишь один способ пересечь расстояние от кампуса до этой улицы за столь короткое время. Совершенная форма чистой энергии его элемента — форма мифа. Акверам, обращенным в русалов, нет равных в воде. За террерами, скрытыми под личиной единорогов, не угнаться на суше. Файерам же было подвластно небо, если они поднимались в него на крыльях фениксов.

— Как раз тогда, — сильная рука Ойи привлекла меня за талию, — когда ты стала избегать моего общества. Смотри… не обожгись.

— Тебе совсем не обязательно тратить… — оборвали меня на полуслове взмахи жарких огненных крыльев, раскрывшихся за спиной друга. Прижалась к парню сильнее, — …энергию.

— Пусть этот непростой день окончится на приятной ноте. А с твоей горячей линией я сам разберусь. Что скажешь?

— Я скажу… скажу, чтобы ты немедленно поставил меня на землю, Ойя Горьску!

— Он так ударился, что у него шишка вскочила. Размером с морковину!

— Где-где? Дай посмотреть! Во-от это ши-и-ишка…

Мы в прятки играли, и Миши водил, в то время как я и мальчишки рассредоточились по всему особняку. Каждый надеялся на то, что отыскал то самое место, в котором его никто никогда не найдет.

Я отыскала такое место, как мне показалось. За огромным цветочным горшком перед кабинетом тетки Ингрид. Однако мне тоже хотелось посмотреть на шишку и, недолго думая, отправилась к ребятам на первый этаж.

А посмотреть и впрямь было на что. Ойя и Рин покатывались со смеху перед смущенным до глубины души маленьким террером. На лбу его красовался белоснежный и слегка изогнутый… рог. Уже тогда я подумала, насколько восхитительно выглядит эта штука совсем не похожая на шишку.

Глава 3. Гордость и разубеждение

Проснулась я на утро от щекотки. Ощущение такое, будто по моей коже колония муравьев хаотично расползлась. Колония, потерявшаяся в недрах пододеяльного пространства. Еще некоторое время пыталась вновь погрузиться в сон, но безуспешно. Ворочалась с боку на бок, почесывалась, прежде чем уселась и сбросила с себя одеяло.

— Доброе утро… — пробубнила я себе под нос, окидывая сонным взглядом масштабы новой небольшой неприятности.

— Доброе… — оторвала одна из моих соседок голову от книги… и, наверняка, тут же об этом пожалела. Завопила, вскочила с кровати и в одной ночной сорочке бросилась в коридор.

Немного погодя ее примеру последовали другие две девушки, разбуженные громким шумом и узревшие источник, его создавший.

Эх, наступит день, когда терпению этих впечатлительных барышень придет конец, и они накатают на меня коллективную жалобу. За что? А за то, что под прицелом ревнивых стихийниц нахожусь я, но страдают от пакостей все обитательницы комнаты номер четыреста тринадцать.

«Сколько же паучьих коконов эти идиотки подложили в мою кровать?» — размышляла я, слезая на пол и отряхиваясь от восьмилапых деток. Местами голеньких, местами мохнатых, но явно непривлекательных на вид. Хорошо, что у меня с детства иммунитет к подобным вещам. Приобретенный.