КрасавЕц

– Тебе тоже доброе утро, – зевнула я и спокойно потянулась. – Дьявол, – тут же разозлилась, сообразив, что меня снова вытащили без моего согласия из теплой постельки и запихнули в гроб сомнительного производства, в чем мать родила. Сорвав простыню с кушетки и обернув вокруг тела, я ринулась на разборки, не особо зацикливаясь на интонации компа. Порву всех на американский флаг!

Гуманоидные стручки представляли собой композицию из четырех скульптур 'мыслителей' и одной рыбы-телескопа с выпученными неверующими фонарями. Последний держал перед собой короткую палочку, открывал и закрывал рот, силясь что-то произнести. На секунду мне стало жалко растерянного Циклона. Но тут же я подобралась, когда увидела еще большее удивление в его глазах.

Мегера с распущенными волосами накинулась на них с претензиями, не особо церемонясь, что полураздета, и ни капли, не опасаясь за свою жизнь.

– Вы достали! – заорала я. – Нельзя ко мне относиться как к бесчувственному бревну и переносить куда и когда хотите, – я стала загибать пальцы, предъявляя накопившиеся за прошедших два дня (по-моему мироощущению) жалобы. – На каком основании вы влезаете в мою личную жизнь, не давая просто нормально отдохнуть? – некайфовый массаж и зверский сон с элементами расчленения вытянули из меня остатки сил.

– Ты и ты, – указала я пальцем на Смерча и Торнадо, – я ненавижу пошлый юмор, – припомнила все шуточки, которыми они меня успели напичкать за это время.

– Ты, – следующему повезло Шторму, – хватит облизываться на меня как голодающее Поволжье. Если ты хочешь жрать – велком к аппарату еды, а если сношаться – то найди дистрофичку по себе, поскольку я тебя просто сломаю.

Вулкан захохотал, вытирая вмиг брызнувшие слезы.

– Тебя это тоже касается, – запальчиво я продолжила, – терпеть не могу людей, которые сами по себе. Никогда не знаешь чего от них ожидать, вплоть до кирпича по голове, – Вулкан резко замолчал, пораженно следя глазами за моей кистью, находящейся перед его носом.

Я машинально убрала руки, уперев их в бока, и надвинулась на главного виновника неприятностей. Циклон подскочил со стула, отбрасывая в сторону короткую зубочистку.

– Не может быть, – забормотал он, осматривая меня горящим сумасшедшим взглядом. Под таким немигающим взором, удивляясь своей смелости, я шагнула вперед, задирая голову и провоцируя его на конфликт. Как бабка на базаре, мне захотелось зачморить явно сдерживающего себя капитана. Уровень разумности упал, а из меня все сыпались и сыпались оскорбления, медленно переходящие от его неяркой внешности и необщительного характера к неумелому и нецелесообразному использованию корабля. На словах о том, что его в детстве мало лупили потому, как не привили должного уважения к женскому полу, он не выдержал.

– Чего ты добиваешься земная особь? – бесцеремонно он оскалился, заложив перед собой руки. Со стороны мы выглядели как эдакая семейная парочка, выясняющая бытовые проблемы. – Мы пошли тебе на уступки, выполняя твои замашки по списку, а не прижали под себя сразу же.

– Только попробуйте, – я сжала кулаки перед собой, вставая в позицию. Как и большинство интернатовских детей я могла дать сдачу не только словами, но и кулаками. – Я не нежная бабочка, могу за себя постоять.

– И что же ты сделаешь, женщина? – он откровенно смеялся, пока остальные с азартом смотрели на нас.

– Укушу, лягну, выцарапаю глаза, стукну по яй… я как следует, куда не следует, – исправилась в последний момент, рассуждая по их костюмам, что у них нет важных причиндалов. Уж больно все плоско там выглядело.

– Все твои потуги напрасны, земная обезьянка, – проследив за быстрым указывающим в том направлении взглядом, скривился он, – ты одна. Нас много. Пустим по кругу. А твои садомазохистские ролевые игры нам только на руку. Будет не скучно, – небрежно проговорил он, зевнув. Как будто ему стало нудно играть в противоборство и резко все осточертело. Только я была абсолютна против такого игнорирования. Моя претензия осталась неуслышанной, а за ним сохранилось последнее слово.

– А давай, – улыбнулась я, внезапно изменив тактику. – У меня еще никогда не было одновременно столько мужчин.

Воцарилось молчание. Стратег я еще тот. Всегда знала, как и чем можно надавить на оппонента. А к чему приведет то или иное выдвигаемое мною решение, прорабатывала на несколько шагов вперед. Вот и сейчас я стойко была убеждена, что Циклон вначале взорвется, пошумит немного, а затем сядет и примет к сведению все то, про что я распиналась.

– Что ж, – устало он произнес, – как я могу идти против слов достойнейшей? В вашей каюте сегодня устроит проведение совместной вечеринки?

– Не.., – запнулась я. Меня АБСОЛЮТНО не устраивал такой результат. Собственные слова закопали меня. Но уступить им сразу, все равно, что сдаться с потрохами и бесповоротно.