Красавец для чудовища

– При чем здесь это?.. – кажется, до нее стало доходить. Она устало прислонилось к стене. – Слушай, мне это все не надо просто. Ни любовные похождения, ни тем более драки в моем коридоре. Ну, правда, мне не шестнадцать, чтобы впечатляться тем, что мальчики из-за меня подрались.

Швецов покачал головой:

– Я лучше пойду. Запри дверь и не открывай кому попало.

– Вась, – неожиданно позвала в полузакрытую дверь. Он застыл: рычаг дернулся, уставился клювом в серый ковролин, подмигнул раритетной тумбе. Инга подошла, едва дотронулась до его локтя. – Спасибо, – прошептала.

– За что?

– Это был лучший поцелуй в моей жизни, честно.

Прямые плечи дрогнули, посмотрел косо:

– Как-нибудь можем повторить.

Инга усмехнулась:

– Я подумаю над этим.

Кажется, впечатлений на сегодняшний вечер достаточно. Она прикрыла за Швецовым дверь, прислонилась лбом к прохладному пластику, закусила губу. Она слышала его шаги на лестничной клетке, слышала, как захлопнулись за ним дверцы лифта. Сдержалась, чтобы не подойти к окну и не понаблюдать, как он будет садиться в машину.

В пустой, еще хранящей чужой запах, кухне, она включила настольную лампу и опустила голову на руки.

Неспокойная пятница

Утром, выходя из квартиры, Инга опять столкнулась с соседкой. Приветливо улыбнулась:

– Привет, Оль. Давай помогу, – Инга была непривычно оживлена. То ли вчерашний визит Швецова добавил толику цветов в однообразные будни, то ли сформировавшийся план по поиску виновника ее проблем.

Соседка, удерживая Илюшу на бедре, свободной рукой выворачивала коляску к лифту.

Ольга странно посмотрела на нее, мазнула взглядом по раскрасневшимся щекам и чуть более яркому чем обычно макияжу.

– Не сто́ит. Боюсь, испачкаешься, – холодно отозвалась она и выровняла коляску.

Инга шумно выдохнула:

– Ты видела вчерашнее, – не спрашивала, констатировала она.

Соседка замерла, как от пощечины: Инга даже со спины чувствовала, как напряглась молодая женщина. Медленно развернулась, полоснула взглядом.

– Видела. Всегда вижу, – отозвалась с вызовом.

Инга опешила:

– То есть как «всегда»? Стас только вчера зашел, – не понимала она.

Ольга поджала губы, подкинула сына на бедре.

– Хватит врать! Почти каждый вечер топчется у твоей двери. И бесится. Конечно, куда мне до тебя. Ты, стерва одинокая, только собой занимаешься. Захотела – на массаж, захотела – в спа. Шмотки самые лучшие, самые модные, не знаешь, куда себя, дорогую, посадить. И липнут к вам такие как мой Стас, потому что вы – праздник и удовольствие. Липнут, пока такие дуры как я нянчат их детей и варят борщи.

Инга нажала кнопку вызова лифта, глянула иронично:

– Конечно. Мне же больше дел нет, кроме того, как твоего Стаса окучивать, – он порывисто повернулась к соседке. – Скажи, чем твой Стас лучше сотни тех мужчин, которые ежедневно рядом со мной? Молодых, успешных, увлеченных работой, музыкой и кино, с кем можно поговорить о недавней выставке или нашумевшем фильме. Они не брюзжат о своих скучных и увлеченных детскими какашками женах, не страдают от нехватки внимания и не рассчитывают найти в моем лице жилетку для слез, – она прищурилась, окинула взглядом бывшую подругу. – Оль, скажи, что будет, если ты ему не сваришь свежий борщ, а заставишь жрать вчерашний? А сама в это время поработаешь часок-другой хоть фрилансером? Оль, ты ж толковая была! Ну, почему ты вцепилась в эти кастрюли, как в распоследнее счастье?! Чтобы жалеть себя был повод, да?

Лифт притих в шахте, готовый распахнуть тяжелые двери. Инга видела, как Ольга потемнела, руки едва удерживали малыша, губы дрожали.

Двери дернулись и распахнулись, приглашая войти. Инга шагнула внутрь, посмотрела на соседку с сожалением:

– А вчера твой Стас приперся с вином и предложением осчастливить меня и переспать. И я очень рада, что в этот момент в моей кухне находился более подходящий кандидат на эту роль. И мне гадко, что Стас что-то вынюхивает под моей дверью ежевечерне.

Тут же вспомнились странные царапины на замочной скважине. «Неужели еще и подглядывает?».

Двери захлопнулись, утягивая ее от продолжения конфликта.

«Переехать? – пронеслось в голове, подавляя приступ тошноты. – Еще чего!».

Через несколько минут Инга села в любимую, не знающую запаха сигарет и мужского пота Ауди уже с точным планом действия на ближайшие несколько часов. День обещал быть суетливым, особенно учитывая поиск отсутствующих документов, и насыщенным на совещания – с адвокатом Магринычева она еще не встретилась, а он как-никак один из подозреваемых в вакханалии, творившейся в ее офисе.

Но прежде всего, надо отмести одну из версий.

Пока прогревался двигатель, Инга набрала номер:

– Привет, – промурлыкала в ответ на сонное приветствие на итальянском. – Дорогой Джакомо, все забываю отблагодарить тебя за заботу о моем будущем, – елейно улыбалась она. – Энрико Каравалли меня просто очаровал. Такой галантный мужчина.

Джакомо засуетился, принялся сбивчиво расписывать горе-кавалера, его образование и тонкую душевную организацию. Инга лениво слушала через слово, кивала.