Красавица

В ту ночь они устроили стоянку около барьера. Эндрю сказал, что никто — в том числе и чужаки — не отважится подойти так близко к куклам посреди ночи. К этому месту относились с суеверным страхом — и самое главное, никому не хотелось, чтобы его мозги поджарились, если он ночью встанет по нужде и ненароком шагнет не в ту сторону.

Наутро они пошли обратно, в направлении деревни Эндрю. Двигались неторопливо, обходили стороной охотничьи угодья чужаков. За три дня пути Эндрю постоянно показывал себя отличным проводником и знатоком леса. Причем его познания были не только «дикарскими», многое он почерпнул у богов. Он понимал, что такое круговорот воды в природе, немного разбирался в пищевых цепочках, но о силе притяжения они спорили целый день, и Тэлли так и не удалось его убедить.

Когда они подошли к деревне, до ближайшего священного дня все равно осталась почти неделя. Тэлли велела Эндрю подыскать пещеру, где она могла бы спрятаться, — поближе к поляне, где «боги» оставляли свои аэромобили. Если никто из жителей деревни не будет знать о том, что она вернулась, никто не сможет выдать ее старшим «богам». Она не хотела, чтобы кто-то пострадал за то, что приютил беглянку.

Эндрю отправился домой, где собирался поведать сородичам о том, как Юная Кровь миновала край света и ушла дальше. Видимо, лесные жители все-таки умели лгать — по крайней мере, их жрецы.

Однако эта история сразу станет чистой правдой — как только Тэлли сумеет угнать аэромобиль. Большого опыта у нее в этом деле не было, но в пятнадцать лет она, как и все уродцы, проходила начальный курс обучения и знала, как вести машину прямо и ровно, как приземлиться в случае необходимости. Некоторые уродцы постоянно угоняли аэромобили, катались на них и говорили, что это очень легко и просто. Правда, лихачествовали они только на машинах с «защитой от дурака», привязанных к городской магнитной решетке.

И все же… Насколько это сложнее скайбординга?

Потянулись дни ожидания в пещере. Тэлли гадала, как дела у ее друзей, «кримов». У нее получалось не думать о них, пока под вопросом было, удастся ли выжить ей самой. Но теперь ей целыми днями было нечем заняться, как только сидеть и поглядывать на небо, а от этого недолго и свихнуться. Оторвались ли «кримы» от погони, устроенной чрезвычайниками? Удалось ли им уже разыскать новодымников? А самое главное — как там Зейн, стало ли ему лучше? Тэлли оставалось только надеяться на то, что Мэдди сумела ему помочь.

Тэлли вспоминала последние минуты рядом с Зейном, перед тем как он выпрыгнул из гондолы воздушного шара, и его прощальные слова. Ей многое пришлось пережить, но ничего подобного этим мгновениям она припомнить не могла. Это было прекраснее просветленности, прекраснее любой забавы… Словно весь мир изменился и уже никогда не станет прежним.

А теперь она даже не знала, жив ли он.

Переживала Тэлли и из-за того, что понимала: ее друзья точно так же волнуются за нее. Наверное, думают, что ее поймали или что она разбилась насмерть. Они ждали, что она придет на Ржавые руины еще неделю назад, и теперь, наверное, предполагают самое худшее.

А вдруг Зейн решит, что она погибла? Он будет надеяться до последнего, но рано или поздно смирится с судьбой… Что, если Тэлли никогда не сможет выбраться из этой резервации? Чья вера выдержит подобное испытание?

В те минуты, когда Тэлли не терзалась, доводя себя до безумия подобными размышлениями, она думала о том замкнутом мире, в котором жил Эндрю. Откуда взялась резервация? Почему этим людям позволяли здесь жить в лесных поселениях, в то время как Дым беспощадно сровняли с землей? Может быть, из-за того, что лесные жители не пытаются никуда уйти — их держат на месте древние суеверия, они были связаны старинной кровной местью. А дымники знают правду о городах и Операции Красоты. Однако зачем понадобилось сохранять примитивную культуру, тогда как главная цель цивилизации — искоренить жестокие, разрушительные свойства человеческой природы?

Эндрю навещал Тэлли каждый день, приносил ей орехи и немного корнеплодов, и это вносило небольшое разнообразие в ее «пищу богов», состоящую из одних концентратов. Эндрю упорно приносил и полоски сушеного мяса. В конце концов Тэлли сдалась на его уговоры и попробовала. На вкус мясо оказалось таким же, как на вид, — соленым, как морские водоросли, и жестким, как подметка. Зато другие дары Эндрю были вполне съедобны.

Чтобы отблагодарить его за заботу, она рассказывала ему о своей родине, стараясь показать, что города — обители «богов» — далеки от совершенства. Она поведала юному жрецу об уродцах, об Операции Красоты, о том, что красота «богов» — всего лишь дело техники. Эндрю не чувствовал различия между техникой и волшебством, но слушал Тэлли очень внимательно. От отца он унаследовал здоровый скептицизм, а общение с «богами», как выяснилось, не всегда вызывало у прежнего жреца безраздельное уважение к ним.