Красавица без сердца

— Катерина, вы с твоим другом что-нибудь выяснили? Откуда этот вой? Это душа Альбины?

Радочка перекрестилась.

— Пока рано говорить, — уклончиво ответила Катя. — Скорее всего, это…

Она замялась в поисках ответа, и я пришла к ней на помощь.

— Это полтергейст, — веско заявила я.

Андрей подтянул свои трусы и, поправив на носу очки, занудно прогнусавил:

— П-прошу п-прощения, но мы с К-Катей…

— А тебе не мешало бы одеться, — рявкнула я, и шепнула сестре: — Уведи его отсюда, пока он чего-нибудь не ляпнул.

Катька быстро подхватила предмет своего обожания и, что-то говоря, увела его наверх.

— Лиза, — растерянно спросил Иван Поликарпович. — Так а что же нам делать? Так жить невозможно. Нужно решать проблему. Может, все же позвать батюшку…

Я постаралась придать своему лицу умное выражение, и произнесла:

— Не волнуйтесь. Завтра призрака уже не будет.

— Да? — протянула Радочка, прижимаясь к супругу. — А сегодня?

— Все в безопасности, — заверила я ее. — Приняты… Э, особые меры. Полынь и ультразвуковый отпугиватель.

— Да ладно, — восхитилась Радочка. Иван Поликарпович с сомнением покосился на меня, но промолчал, Кристина поджала губы, борясь с улыбкой.

— Тогда все спать. По кроватям, — скомандовал Семеницкий.

Вернувшись к себе, я взглянула на часы — половина шестого. Черт, похоже нормально поспать мне сегодня не удастся. Проворочавшись еще часа два в кровати, я приняла душ, натянула удобные джинсы, кроссовки и тихо спустилась вниз.

В гостиной никого не было, что неудивительно — Иван Поликарпович просыпался в восемь, Радочка с Кристиной — ближе к полудню. А вот деревенские жители обычно встают рано.

Прикрыв за собой дверь, я устремилась по хорошо знакомой мне тропинке вниз. Миновав первые семь домов, остановилась возле того, чей забор украшали многочисленные ведра. Где-то громко заблеяла коза, загремело что-то металлическое.

— Чево надоть? — прошамкал кто-то сбоку.

От неожиданности я подпрыгнула, и завертела головой.

— Да туточки я, туточки. Вот, на лавке сижу, — протрещал тот же голосок.

Приглядевшись, я заметила на противоположной стороне маленькую скамейку, на которой сидела крохотная старушка в теплом платке и вязаной кофте.

— Здравствуйте, — крикнула я.

— Чево орешь? Чай, не глухая, — пробубнила старушка. — Как величать?

— Лиза.

— Лизавета, значитца. А меня Глафирой звать. Ты чево хотела-то, Лизавета?

— А вы не знаете, кто в этом доме живет? — я указала на интересующий меня дом.

— Да Райкина это изба. А чево?

— А она одна живет, Райка?

— Ну, сын у ней есть. Тошка. Антоном кличут.

— Ага, — обрадовалась я. — А…

— Нету сейчас Райки, ежели она тебе нужна. Только Тошка. Райка в больнице, чегой-то случилось у нее. А я ей сказывала: плюй ты на этих богатеев, уходь оттудова, а она ни в какую. Тьфу ты.

Я молча слушала, уже догадываясь, о какой Райке говорит милая старушка Глафира.

— Вот Тошка у нее, тоже там водителем трудился, да уволили его. Ни за что ни про что. У этих богатых одно нынче на уме: как выпендриться, да и усё.

— Шофером работал, говорите? — переспросила я.

— А то, — радостно кивнула Глафира. — С год где-то.

— А уволили почему?

— А хозяин вроде как увидел, что дочка его на шофера поглядывает. Вот и выкинул из дому.

— Спасибо, — пробормотала я, и пошла обратно.

— Стой, Лизавета! Хотела-то ты чево? — спохватилась старушка.

— Все уже, ничего, — крикнула я, — я в к Раисе в больнице съезжу!

— А, ну езжай, езжай, — закивала головой старушка. — Коли делать нечего, чего ж не съездить?

«И в самом деле», — подумала я. «Чего ж не съездить?».

Глава 31

Бодро добежав до дома Семеницких, я прошмыгнула наверх и переоделась, сменив удобную одежду на легкие брюки и блузу. Солнце уже начинало припекать, и я, щурясь от яркого света, нацепила солнцезащитные очки и вырулила на трассу, ведущую в город.

Часы показывали половину девятого, однако сообщений от Клима не было. Что, в принципе, и к лучшему — наверняка у него есть свои дела, а с Раисой Степановной мне лучше потолковать наедине.

Как и в прошлый раз, экономка Семеницких тоскливо пялилась в телевизор, лежа на кровати. При виде меня она попыталась встать, но я махнула рукой, аккуратно ставя принесенный тортик на тумбочку:

— Лежите, не вставайте. Вам отдых нужен.

— Да наотдыхалась уже, — ответила женщина, напряженно поглядывая на меня. — Вы что-то хотели, Елизавета?

— Да, — не стала я ходить вокруг да около, — у вас ведь есть сын?

Раиса Степановна побледнела, и осторожно произнесла:

— Ну, да, есть. Антон. А что такое? Почему вы спрашиваете?

— Он работал шофером у Семеницких, верно?

— Да. К чему вы клоните?

— За что его уволили, Раиса Степановна? — ласково спросила я.

Та нахмурилась, и недовольно ответила:

— Можете сами спросить у Ивана Поликарповича. Зачем вы ко мне пришли?

— Антон проявил внимание к Кристине, так?

— Не так, — вспыхнула экономка. — Это она к нему пристала! Проходу не давала, ну, чисто кошка течная. Разоденется, придет в гараж и давай носом крутить. Бедный Тоша не знал, куда деться.

«Ага», — подумала я, вспоминая вчерашнее милование голубков. «Прямо так и не знал».