Красавица и чудовища

– Какого черта ты творишь? – удивленно произносит Медведь.

Я знаю, почему он так опешил.

Бешенство и Ворон – понятия несовместимые, но сейчас он именно такой. В его прозрачно-синих глазах пылает пламя, а красивые черты лица искажены яростью.

– Скажи сама! Скажи ему, что не так, Луиза! – цедит сквозь зубы Ворон. – Ну же, мать твою! Пусть Медведь тоже удивится.

Но я не могу выдавать из себя ни слова, только всхлипываю. Корни волос жжет от боли, но сильнее болит низ живота.

Возбуждение окончательно схлынуло, оставив вместо себя стыд, отвращение и всепоглощающий страх.

Никто не приехал.

Никто не спас меня, хотя мне было обещано именно это. Я выполнила свой долг перед полицией, а меня бросили на втором этаже борделя. И я совершенно не знаю, что меня ждет дальше. Теперь, когда моя легенда рассыпается пеплом.

– Молчишь? – рычит Ворон.

Он встряхивает меня, как куклу. А после отталкивает от себя, и я падаю на ковер. Мне очень страшно и холодно.

Всегда сдержанный Ворон теперь совершенно непохож на себя. Слышу, как он отбрасывает в сторону ненужный презерватив и приводит в порядок одежду.

То же самое быстро проделает Медведь. Они снова одеты и собраны, в то время как я растоптана, обнажена, и мое лицо уродуют черные разводы потекшей косметики. Но, может быть, хотя бы секс откладывается?

Будут ли они завершать начатое или оставят меня в покое? Я не знаю. И меня одинаково сильно пугают оба варианта развития событий.

В нескольких сантиметров от моей руки на ковре все еще валяются мои трусики. Я рискую, но не могу иначе. Я все еще здесь и все еще считаются Луизой, а первая заповедь агентов под прикрытием – избавляться от улик. Может быть, так я продержусь чуть дольше.

Сжимаю тонкий шелк в кулаке и тихо шепчу в него одними губами: «Помогите».

Если это не поможет, то что мне делать? Как выжить рядом с ними?

– Что за херня происходит? – ревет Медведь. – Может, ты объяснишь мне, Ворон? Какого черта с тобой случилось?

Пока они разбираются, это мой единственный шанс.

Выдираю из подкладки жучок и, делая вид, что неловко одеваюсь, сама крошу в пальцах высококлассную технологию беспроводного передатчика, который на самом деле хрупкий, если знать, куда давить. Мне показали.

Я надеялась, что никогда не воспользуются уничтожением единственной улики, которая выдаст меня с головой.

Я смотрю на черную крошку на ковре и делаю глубокий вдох. Остатки связи с внешним миром, где значок и форма что-то значат, разлетаются по ковру.

Надеюсь, он вообще работал? Его ведь проверяли за несколько часов до операции. Они должны были слышать все, что происходило в этой комнате, а также услышать мою просьбу о помощи.

Они ведь не бросят меня здесь?

Или они уже это сделали?

Майя Канингем уверяла меня, что они вытащат меня раньше, чем меня коснутся боссы. Но я здесь, с ними, и они оба рвут и мечут.

– Ты просил особенную шлюху на этот вечер? – отвечает вопросом на вопрос Ворон.

– Нет, насколько я помню. А что значит «особенная»? – не понимает Медведь и оборачивается ко мне. – Что с ней не так? У нее член между ног? Две вагины? Что в этой шлюхе такого особенного, что ты отпрыгнул от нее, как от прокаженной? Она только начала сосать как следует!

Прежде чем ответить, Ворон хватает бокал с виски и осушает его залпом.

– А то, что никакая она не шлюха, Медведь, – тихо отвечает Ворон, насквозь прожигая меня ярко-синими глазами. – Она все еще девственница.

Глава 8 Кейт

Семь лет назад

Завтра мне будет четырнадцать. А сегодня я должна выбрать подарок в торговом центре, но мне слишком скучно бродить среди полок в магазине игрушек. В конце-то концов, мне будет четырнадцать, а не четыре, но мой брат забыл об этом.

Чарльза рядом нет. Брату скучно со мной, он снова куда-то свалил. Раньше он не психовал так сильно, когда мама просила приглядеть его за мной, а теперь у него полно важных дел. И все эти дела связаны с его двумя совершенно невыносимыми друзьями – Уилом и Эдвардом, которые приехали к нам на День независимости. После летних каникул, осенью, они втроем вернутся обратно в свой колледж, а я останусь дома одна. Наконец-то!

Может быть, мама разрешит мне переехать в спальню в Чарльза. Интересно, если я загадаю это желание, когда буду задувать свечи на праздничном торте, оно сбудется?

Выхожу из детского отдела, куда Чарльз втолкнул меня, потрепав по макушке со словами: «Веселись, Пинки Пай». Он зовет меня так из-за розовой челки. Я наконец-то выпросила маму сводить меня в салон, и пусть это только тоник, но я сделаю так, чтобы Таня позеленела от злости, когда она придет ко мне на вечеринку.

Таня первая красавица класса, но когда-нибудь я сделаю так, чтобы этот титул достался мне. И в этом мне поможет настоящая вечеринка, которую Чарльз обещал устроить. На вечеринке у Тани мы пили чай и ели маффины, не слишком захватывающе, верно? Чарльз обещал мне, что мы обязательно сделаем эту задаваку.