Красавица и чудовище

Поехала я на чемпионат мира в город Лондон с переводчицей Олей Чопоровой, вместе с нами туда отправилась Наташа Ульянова, которая в Англии навещала своего мужа Володю. Так как Наташа уже с Илюшей занималась, она стояла перед телекамерами рядом с ним. Два месяца назад он блестяще выиграл чемпионат Европы. Так иногда бывает, молоденький мальчишка вышел на старт, не боится никого, все попадали, а он устоял. И он решил, что первенство мира у него проскочит так же легко. Но в Англии Кулик заболел, у него подскочила температура, из спортивной формы это сразу выбивает. Каскад в короткой программе он пропустил и сразу откатился, кажется, на девятое место. В мужском одиночном катании такое происходит очень быстро. Произвольную программу Кулик прокатал ни шатко ни валко и подвинулся немного вперед, но не настолько, чтобы о нем заговорили, хотя с первого взгляда можно было увидеть, что мальчик способный. Многие начинали похоже, сперва взлет, за ним падение. У кого-то в конце концов взлетов оказывается больше, а у кого-то падений. Способными мальчиками каток на первенстве мира полный под завязку, неспособных же нет в первой десятке.

Сразу после чемпионата там же, в Лондоне, он с Кудрявцевым задумался о музыке и программе на следующий год. А у меня всегда в запасе есть какая-то музыка, которую я храню до лучших времен. Сначала Наташа, потом Витя Кудрявцев попросили меня помочь, и Илюша подошел, такой собранный, внимательный, слушают не только уши, но и глаза. Тут я уже на него посмотрела. Он спросил: «Что, по-вашему, мне нужно сделать?» Я объяснила, что есть несколько направлений, сказала, что у него может получиться хорошая короткая программа, я слышала прекрасную музыку, надо, чтобы он ее купил или достал, у меня с собой ее нет, она осталась в Москве. Музыка из американского фильма «Семейка Адамс». Я собиралась сделать спектакль со всякими фокусами по сюжету картины, но так руки и не дошли. Почему-то мне казалось, что такая музыка ему подойдет. Он возразил, что ему нравится музыкальная тема из «Аладдина», я смотрела этот диснеевский мультик и понимала, что его в ней привлекает. Но мы остановились на «Адамсах», а «Аладдина» решили приберечь для произвольной программы. В дальнейшем фигуристы без конца использовали музыку, которую я предложила Илье, но мы оказались первыми.

Он все мои слова запомнил, собранный оказался мальчик. Еще раз подходил, я не помню уже деталей беседы, но договорились: будем над новой его программой работать вместе, когда я приеду в Москву. Он сразу запал мне в душу, такой симпатичный мальчишка, тоненький, небольшой, совсем подросток. Но главное — глаза, я люблю, когда по глазам видно, что человек соображает.

Я уехала с гастролей — плохо стало папе. Примчалась в Москву, сидела рядом с ним, он умирал очень тяжело.

Тогда я стала ходить к Илюше чаще, чем надо, для разрядки. Полдня у папы, полдня с Илюшей занималась новой программой. Мы начали с «Аладдина». Стали придумывать шаги, я что-то ему предлагала, он пробовал и постепенно осмелел, стал предлагал свое. Я уже много раз писала, что люблю давать спортсменам не столько конкретные задания, сколько направление будущей работы. То есть проводить тренировки таким образом, чтобы и у ученика мозги работали: ты об этом подумай, а я об этом. Мое дело предлагать стиль, расставлять правильно элементы — это же акценты в музыке. Илья меня поразил тем, что сам себе компоновал музыку на старой аппаратуре, которую, как выяснилось, он купил, когда выиграл первые серьезные деньги. Илюша оказался самостоятельным юношей, который не только умеет складывать музыку, но и коньки точил себе сам, купив для этого специальный станок. Он в свои семнадцать лет старался все делать сам.

Я долго не знала, каков он в кругу домашних, потому что не сразу познакомилась с его семьей. Пока же я ходила к нему от умирающего отца. Привязалась и полюбила его: мальчишка хорошенький и старается ужасно, все впитывает на ходу. Не спорит. Мне с ним было, как он говорил, по кайфу.

Витя Кудрявцев меня к Илюше не ревновал, так, во всяком случае, мне казалось, но отношения у них не складывались. Витя нечасто к нему подходил и говорил только со мной: «Ты обрати внимание на это, там посмотри, тут подумай». Вите нравилось все, что я предлагала. С Витей мы проработали рядом всю нашу длинную тренерскую жизнь и относились друг к другу с большим уважением и до Илюши, и после него. Мне все говорили, что Кулик тяжелый мальчик, что к нему никто не смог найти подхода. Я же пришла только за тем, чтобы сделать программу на сезон, и никакой тяжести не ощущала. И потом, дети как-то должны себя проявлять. Наташа с мим много возилась, я над ним трудилась, Витя ведал общим процессом. Появлялись новые элементы, а поскольку Илюша хорошо владел коньком, то мог сразу исполнить то, что ему предлагалось. Он был еще недостаточно эмоционален, недостаточно артистичен, но исправлялся, старался следить за своей спиной, за своими руками.