Красавица и чудовище

Работали мы следующим образом. С десяти утра пять часов льда, после часовой перерыв и еще три часа. Жили англичане в центре, в гостинице «Берлин», где их искусали клопы до полусмерти. Пришлось перевести их в «Советскую». Жара стояла под сорок градусов, когда они меня спросили, а как в отеле насчет кондиционера? «А никак!» — гордая за свою страну, ответила я. Зато я варила варенье — они называли его джемом — и приносила на каток. На рынке покупала фрукты, но с едой в Москве становилось ощутимо неважно. Англичане оказались непривередливыми, но привезли с собой много продуктов. Я их честно предупредила, что с питанием у нас возникают сложности. Ели мы один раз, вечером, после работы, по-другому не получалось, а днем — чай, кофе и мой домашний джем. Джейн и Крис ходили в разные рестораны. Они, насколько мне известно, и по сей день только ужинают. Голова целый день кругом идет: и работаешь, и варишь. Но я очень старалась, чтобы они чувствовали себя комфортно. Мы-то от рождения привычные к походной жизни, с нами всегда бутерброд и термос, у нашего артиста нет денег пойти в ресторан, если только не на фабрику-кухню (одно название чего стоит!) напротив СЮПа забежать. Но за час перерыва откуда возьмешь силы куда-то бегать? За полчаса пили кофе, чай, ели свой бутерброд, еще полчаса отдыхали и выходили опять на лед. Я смотрела, как Крис ставит, он смотрел — как я. Что-то делали параллельно, во всяком случае лед был целиком освоен. К тому времени я с «Половецкими плясками» расправилась, и мы занимались только тем, что должно войти в программу как общие номера. Я работала над танцем «Покер», где артисты, одетые в игральные карты, изображали реальные комбинации в игре. Финалом представления занимался Крис.

Как же выглядела наша программа? Она состояла из нескольких маленьких спектаклей, прежде всего «Половецких плясок», затем «Игра в покер», Юра, Джейн и Крис имели в нем свои сольные партии. Я внимательно следила за тем, чтобы никого из моих артистов не обидели, чтобы все они вошли в спектакль со своими номерами, чтобы всем досталось поровну. Мне казалось, что разнообразная программа, а не исключительное выступление Торвилл и Дина с кордебалетом, даст больший эффект. Как же мои старались и, конечно, кататься стали совершенно по-другому. Каждый пытался свой выход сделать запоминающимся. Подошел момент, когда ребята начали работать с Джейн, ее предстояло поднимать вверх, таскать на вытянутых руках, чего она никогда не испытывала — подобные поддержки в танцах запрещены. Я ей сказала: «Джейн, можешь делать в воздухе все что угодно, потому что ты в надежных руках. Никто никогда тебя не уронит». Дин получил возможность изобретать любые элементы, мои ребята все делали в лучшем виде.

Когда все было отрепетировано, мы провели небольшую разведку, чтобы посмотреть, что и как воспринимает зритель. Все телевизионные каналы я подключила для рекламы. Тогда появились молодые мальчики, которые открыли новую программу на телевидении — «Взгляд», они приезжали к нам в гости в Лужники, мы репетировали уже во Дворце спорта.

На какое-то время мы разъехались, отдохнули, затем собрались вновь и уже в нюансах готовили спектакль, тем более, он выходил довольно длинным. Прилетели нас смотреть западные импресарио. Мы начинали с «Рапсодии на тему Паганини». Как я теперь жалею, что у меня нет пленки с «Рапсодией», знаю, у кого-то она есть, но снятая любительской камерой. О, какой же получился спектакль! Первое представление — в Москве, потом переехали в Ленинград. Два спектакля, не в «Юбилейном», а в СКК — большом Дворце на Московском проспекте. Грандиозное шоу, зал битком! Всем же интересно, что вышло у русских с англичанами. Мы собрали в программу все, что имели, гнали ее без аплодисментов, даже не объявляли номера. Одно за другим, танец за танцем. Нам хотелось выбрать то, что зрителя захватывает больше. Шло «Болеро» мое и шло олимпийское «Болеро» Дина. Почти три часа с двумя антрактами!

Два сорок — только чистое катание! И «Египет», и финал, и все номера, которые мы вместе поставили в Москве, да еще Джейн и Крис приехали с пятью новыми номерами. Всего состоялась лишь одна репетиция, на которой они нам их показали. Мы встали вдоль бортов и Джейн с Крисом откатали подряд пять танцев уникальной сложности. Труппа завелась, мы им аплодировали в полном восхищении. Перед людьми, которые так работают, я преклоняюсь. Я Криса и Джейн и сейчас очень люблю и свою любовь пронесу через всю жизнь. Я всегда восхищалась большой работой, большим талантом, не просто исполнительским, а таким, когда человек, как в шахте, рубит и рубит, все глубже и глубже.